градоначальник

.term-highlight[href='/en/term/gradonachalnik'], .term-highlight[href^='/en/term/gradonachalnik-'], .term-highlight[href='/en/term/gradonachalnikov'], .term-highlight[href^='/en/term/gradonachalnikov-'], .term-highlight[href='/en/term/gradonachalnikam'], .term-highlight[href^='/en/term/gradonachalnikam-'], .term-highlight[href='/en/term/gradonachalnika'], .term-highlight[href^='/en/term/gradonachalnika-'], .term-highlight[href='/en/term/gradonachalniki'], .term-highlight[href^='/en/term/gradonachalniki-'], .term-highlight[href='/en/term/gradonachalnikom'], .term-highlight[href^='/en/term/gradonachalnikom-']
Original
Translation
Т. 15. P. 643

SUJET, s. m. (Gouvernement civil.) on nomme sujets tous les membres de l’état, par opposition au souverain, soit que l’autorité souveraine ait été déférée à un seul homme, comme dans une monarchie, ou à une multitude d’hommes réunis, comme dans une république : ainsi le premier magistrat de cette république même, est un sujet de l’état. <…>
Les sujets d’un état sont quelquefois appellés citoyens ; quelques-uns ne font aucune distinction entre ces deux termes, mais il est mieux de les distinguer. Celui de citoyen doit s’entendre de tous ceux qui ont part à tous les avantages, à tous les privileges de l’association, & qui sont proprement membres de l’état, ou par leur naissance, ou d’une autre maniere ; tous les autres sont plutôt de simples habitans, ou des étrangers passagers que des citoyens ; pour les serviteurs, le titre de citoyens ne leur convient qu’en tant qu’ils jouissent de certains droits, en qualité de membres de la famille d’un citoyen, proprement ainsi nommé, & en général, tout cela dépend des lois & des coutumes particulières de chaque état.

С.96

ПОДДАННЫЙ (правл. Гражданское) Подданными называются все члены государства в разсуждении своего Самодержца, одному ли человеку поручена власть [с. 97] самодержавная как в Единоначалии, или многим людям купно как в республике : и так первый градоначальник республики есть подданный государства. <…>
[С. 99] Подданных иногда называют гражданами : некоторыя писатели ни какого не делают различия между сими двумя именами, но лутче различить оныя. Имя гражданин должно простираться на всех имеющих участие во всех выгодах и во всех преимуществах сообщества, которые суть собственно члены государства по природе  своей, или другим каким образом ; все же прочие суть больше простые жители или странствующие иностранные, нежели граждане. Слуг почитать гражданами можно только потому, что они пользуются некоторыми правами аки бы члены семьи гражданина, собственно так именуемаго : но вообще все сие зависит от законов и особливых обыкновений каждаго государства.

P. 13

La Politique, Aristias, est la médecine des Etats, & cette médecine n’a pas moins besoin que l’autre de connoissances & de méditations. Avant que d’imaginer tant de choses pour faire fleurir notre Patrie, avez-vous commencé par vous demander a vous-même, [p. 14] pourquoi les hommes ont consenti à renoncer à cette indépendance avec laquelle ils sont nés, & établi entr’eux un Gouvernement, des Loix & des Magistrats?

С. 16

Политика, Арист, есть врачество областей, и врачество то не меньше перваго требует знания и прлежнаго внимания. Прежде вымышления стольких способов к процветанию нашего отчества, начинались вы у себя самого спрашивать, для чего люди согласилися отрещися от той независимости, с которою они родилися, и установили они между собой, правление, законы и градоначальников?

P. 21

Ses loix faites pour réprimer nos passions, ne tendirent qu’à développer & affermir les loix mêmes que l’Auteur de la nature nous prescrit par le ministere de la raison dont il nous a doués, & qui est le Magistrat suprême & seul infaillible des hommes.

С. 25

Законы его, выданные на воздержание наших страстей, клонилися к открытию и утверждению тех самых законов, которые Творец естества нам предписал, способом разума нам дарованнаго, который вышший есть градоначальник и един не погрешающий в человеках.

P. 29

Les Sophistes pourront déclamer contre les droits de la raison en faveur des passions, quand ils pourront nous faire appercevoir les grands avantages qu’une République retire de l’avarice, de la prodigalité, de la paresse, de l’intempérance, de l’injustice de ces Citoyens & de ses Magistrats.

С.34

Мудрецы могут вопить против прав разума, защищая страсти, когда могут они примечать нам великия те пользы, которыя республика получает от скупости, от разточения, от лености, от невоздержности, от неправосудия своих граждан и своих градоначальников.

P. 39

J’ai jetté les yeux sur un plus grand théâtre, & j’ai vû les passions, comme autant de furies, porter la désolation dans toute la terre, changer les Magistrats en ennemis de la société, fouler aux pieds les loix les plus saintes de l’humanité, & détruire dans un instant: les Empires les plus formidables. <…> [p. 40]. Je n’ose, Phocion, marcher sans votre secours ; je n’ose entrer seul dans le sanctuaire de cette politique sublime, qui n’a d’autre instrument, ni d’autre appui que la vertu; je craindrois de le profaner.

С. 46

Поглядел я на больший еще того позор и увидел страсти, как фурии, наносящие разорения по всей земле; переменяющия градоначальников в неприятелей обществу; попирающия под ноги святейшие человеколюбия законы; разрушающия в миг сильнейшия Империи. <…>. Не смею я, Фокион, далее поступать без вашей помощи; не смею я один войтить во святилище политики, которая другова орудия, ни другия подкрепы не имеет, как только добродетель.

P. 44

<…> cependant c’est dans le sein des familles que des peres tendres & prudens ont donné le premier modéle des loix & de la société. Nous disons que c’est dégrader les Magistrats, que de les occuper de nos soins domestiques ; mais en effet nous ne voulons qu’avoir impunément de mauvaises mœurs.

С. 51

Однако не инде как в недрах семейства нежные и умные родители выдали первый образ законов и общества. Мы говорим, что безчестноб градоначальникам было, когдаб их упражняли попечениями домашними; но в самом деле мы чрез то желаем только быть злонравны не бояся наказания.

P. 109

Mais les Dieux se sont réservés à eux seuls cette connoissance ; & puisque le [p. 110] privilége de juger nos pensées & nos intentions, s’il étoit accordé à un homme, établiroit sa tyrannie; puisqu’il ouvriroit une porte libre aux passions du Magistrat, peut-être plus funestes à la societé que celles du Citoyen; je voudrois que tous les hommes sussent persuadés de cette vérité importante, que la Providence, qui gouverne le monde, & qui voit les mouvemens les plus secrets de notre ame, punira le vice, & récompensera la vertu dans une autre vie.

С. 131

Но боги такое знание соблюли для себя самих; а как дозволение судить наши мысли и намерения наши, ежелиб дано то было человеку одному, [c. 132] установилоб его тиранство; тем что отворилсяб тогда свободной путь страстям градоначальника, может быть бедственнейшим для общества, нежели страсти какого либо гражданина; для того желал бы я, чтоб все человеки удостоверены были о важной той истине, что Проведение, миром управляющее и видящее тайныя все души нашей движения, накажет за порок и наградит за добродетель в будущей жизни.

P. 163

<…> Magistrats & leurs Courtisanes font un trafic public du pouvoir de la Magistrature ; ils voyent d’un oeil indifférent, & peut-être avec joie, les maux de la Patrie, dont ils profitent ; le peuple [p. 164] jaloux, & fatigué de son oisiveté, ne veut vivre que des gratifications que lui prodigue l’Etat ; il regarderoit un Magistrat honnête homme & éclairé comme un tyran ; & ne se croyant libre qu’autant qu’il a la licence de tout faire impunément <…>.

С. 196

<…> градоначальники [c. 197] наши и их любодейки явно торгуют властию градоначальства; смотрят они без жалости, а может быть и с радостию, на беды отечества, которыми они пользуются; народ и ревнуя и утомяся своею празностию, не хочет жить как награждениями, которыя область на него разточает; он градоначальника, человека добраго и просвещаннаго почитал бы тираном, и не чая себе быть вольным, как по елику он своевольство имеет делать все не бояся наказания.

P. 184

Non non, mon cher Aristias, lui, répondit Phocion, je le sçais, on n’est point un Tyran, quand on n’usurpe [p. 185] une autorité courte & passagere, que pour rétablir & affermir la liberté publique. Quand la Loi regne, tout Citoyen doit obéir ; mais quand par sa ruine la Société est dissoute, tout Citoyen devient Magistrat ; il est revêtu de tout le pouvoir que lui donne la justice, & le salut de la République doit être sa suprême Loi.

С. 222

Нет, нет, дорогой мой Арист, ответствовал ему Фокион, ведаю я, что тот не тиранн, кто похищает краткую и временную власть, для того только, чтоб возстановить и утвердить вольность народную. Когда закон царствует, каждый гражданин должен повиноваться; но когда разорением онаго общество [с. 223] разрушается, в таком случае каждый гражданин становится градоначальником. Он вступает во всю силу, которую дает ему правосудие; а спасение республики должно ему быть высочайшим законом.

P. 194

Comptez les vertus & les vices d’un Peuple ; & comme Jupiter, qui, selon les Poёtes, a pesé dans ses balances d’or la destinée des Républiques & des Empires, vous sçaurez les biens & les maux auxquels il doit s’attendre. Vous ne serez point un bon Citoyen, mon cher Aristias, si dès à présent vous ne vous préparez à être un jour un excellent Magistrat.

С. 234

Изочтите добродетели и пороки какого либо народа, и подобно Юпитеру, которой, сказывают стихотворцы, весил на златых своих весах судьбину республик и Империй, вы узнаете добро и зло, каковых оному народу себе ожидать должно. Не будете вы добрым гражданином, дорогой мой Арист, ежели отныне не приуготовите себя быть превосходным градоначальником.

S. 150

Den Titel eines Virrey oder Unterköniges hat jetzt nur der Statthalter von Navarra; der Ober-Befehlshaber in einer Landschaft wird Capitan general genennet, und der Ober- Befehlshaber in einer Stadt heißt Governador. Sie achten auf Polizey-Krieges- und Justitz-Sachen. Ein Unterkönig und General-Capitain haben einerley Gewalt und Gerichtbarkeit, sie üben fast alle königl. Gerechtsame aus, und selbst die Governadores der Städte stehen unter ihnen. Außer den gesammleten königl. Verordnungen und den auf dem Reichstage zu Toro abgefasseten Gesetzen, als den vornehmsten Gesetzen, gelten in Spanien noch die alten Gesetzbücher Fora und [S. 151] Fuero Juzgo, Leyes de la Partida und das römische Recht.

С. 74

Титул Виррея, наместника, имеет ныне один только Наваррский градоначальник; каждый главнейший в провинции называется Капитан-Генерал, а городской начальник Говернадор. Они разсматривают полицейския, воинския и судебныя дела. Веррей или наместник и Генерал-Капитан имеют равную власть, и исполняют почти все Королевские указы, да [с. 75] и сами Говернадоры от них зависят. Рентмейстеры почитаются первейшими Королевскими служителями в провинциях, и зависят от одного только Секретаря. Сверх собранных Королевских узаконений, и сочиненных в Торе законов, имеют свое право в Испании еще древния уложенныя книги Фора и Фуеро Юцго, Лейес де ла Партида, и древние Римские законы.

Испания (1775)
Антон Фридрих Бюшинг
P. 327

Le Gouverneur de Derben à la vue de l’armée Russe, ne voulut pas soutenir un siége, & porta les clefs de la ville au Czar, & l’armée y entra paisiblement. Pierre ne voulut pas pousser plus loin ses conquêtes, parceque les bâtimens qui apportoient de nouvelles provisions, avoient péri vers Astracan, & la saison s’avançoit : il retourna donc à Moscou, & y entra en triomphe. Son Empire s’étendoit alors de l’extrémité de la mer Baltique jusqu’au midi de la mer Caspienne, & il se voyoit plus que jamais l’arbitre du nord. Il avoit la satisfaction de voir les arts florissans de tous côtés, sa marine augmentée, ses armées bien [p. 328] entretenues, les loix observées : il jouissoit de sa gloire.

C. 86

Дербентский градоначальник увидя Российское войско, не хотел выдержать осады, и вынес ключи к Государю. Петр же Великий далее не простирал своих завоеваний, потому что суда, на которых вновь везли съестные припасы, пропали около Астрани [sic], да уже и время наступало дурное: в разсуждении сего [с. 87] возвратился оттуда в Москву, и имел в оную торжественной въезд. Его Империя простиралась тогда от Балтийскаго даже до Каспийскаго моря, и тогда то соделался Он наиболее судиею Северным, и несравненное ощущал удовольствие, зря повсюду художества в цветущем состоянии, морскую силу умноженную, войски в добром порядке и законы наблюдаемы.

Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!