народ

.term-highlight[href='/en/term/naroda'], .term-highlight[href^='/en/term/naroda-'], .term-highlight[href='/en/term/narod'], .term-highlight[href^='/en/term/narod-'], .term-highlight[href='/en/term/narodu'], .term-highlight[href^='/en/term/narodu-'], .term-highlight[href='/en/term/narodov'], .term-highlight[href^='/en/term/narodov-'], .term-highlight[href='/en/term/narody'], .term-highlight[href^='/en/term/narody-'], .term-highlight[href='/en/term/narodom'], .term-highlight[href^='/en/term/narodom-'], .term-highlight[href='/en/term/narod-1'], .term-highlight[href^='/en/term/narod-1-'], .term-highlight[href='/en/term/narodami'], .term-highlight[href^='/en/term/narodami-'], .term-highlight[href='/en/term/narodam'], .term-highlight[href^='/en/term/narodam-'], .term-highlight[href='/en/term/narod-obsche-k-chemu'], .term-highlight[href^='/en/term/narod-obsche-k-chemu-'], .term-highlight[href='/en/term/narode'], .term-highlight[href^='/en/term/narode-'], .term-highlight[href='/en/term/narodah'], .term-highlight[href^='/en/term/narodah-'], .term-highlight[href='/en/term/narody-1'], .term-highlight[href^='/en/term/narody-1-'], .term-highlight[href='/en/term/naroda-1'], .term-highlight[href^='/en/term/naroda-1-'], .term-highlight[href='/en/term/narodu-1'], .term-highlight[href^='/en/term/narodu-1-'], .term-highlight[href='/en/term/narodom-1'], .term-highlight[href^='/en/term/narodom-1-'], .term-highlight[href='/en/term/na-rodov'], .term-highlight[href^='/en/term/na-rodov-'], .term-highlight[href='/en/term/narodam-1'], .term-highlight[href^='/en/term/narodam-1-'], .term-highlight[href='/en/term/narod-2'], .term-highlight[href^='/en/term/narod-2-'], .term-highlight[href='/en/term/naroda-2'], .term-highlight[href^='/en/term/naroda-2-'], .term-highlight[href='/en/term/naro-d'], .term-highlight[href^='/en/term/naro-d-'], .term-highlight[href='/en/term/naro-du'], .term-highlight[href^='/en/term/naro-du-'], .term-highlight[href='/en/term/narodi'], .term-highlight[href^='/en/term/narodi-']
Original
Translation
Chap. VIII. P. 81

Après l’expulsion des Rois, le Gouvernement étoit devenu Aristocratique : les Familles Patriciennes obtenoient seules toutes les Magistratures, [p. 82] toutes les dignités, & par conséquent tous les honneurs militaires & civiles.

Les Patriciens voulant empêcher le retour des Rois, chercherent à augmenter le mouvement qui étoit dans l’esprit du Peuple ; mais ils firent plus qu’ils ne voulurent : à force de lui donner de la haine pour les Rois, ils lui donnerent un défit immodéré de la Liberté. Comme l’autorité Royale avoit passé toute entière entre les mains des Consuls, le Peuple sentit que cette liberté dont on vouloit lui donner tant d’amour, il ne l’avoit pas ; il chercha donc à abaisser le Consulat, et avoir des Magistrats Plebeïens, & partager avec les Nobles les Magistratures Curules.

Л. 41 об.

По изгнании царей правителство стало аристократическое: одне сенаторские фамилии имели все начальство, все достоиства, и следователно все чести воинския и гражданския.

Сенаторы желали препядствие учинить возвращению королей, старались учинить, чтоб народ болшее от царя имел отвращение, однако они зделали болше нежели желали они безпрестанно привoдили их в ненависть, возбудили в народе чрезмерное желание вольности. Как царская власть перешла совсем в руки консулов, то народ почувствовав, что той волности, к которой в нем такую любовь возбуждали, не было, и для того старался в уничтожении Консулства, и чтоб иметь народные началства, и разделить власть с благородными.

Chap. VIII. P. 90

Le Gouvernement de Rome fut admirable en ce que depuis sa naissance sa Constitution se trouva telle, soit par l’esprit du Peuple, la force du Sénat, ou l’autorité de certains Magistrats, que tout abus du pouvoir y put toujours être corrigé.

Л. 46 об.

Правление Рима было удивителное в том что по начале его было в нем расположение или для свойства народа и силы сената, или для влaсти некоторых началников, что все своеволные поступки там могли быть всегда поправляемы.

Chap. XVII. P. 189

Dans le tems de la République le Peuple Romain Souverain de tous les autres devoit naturellement avoir part aux tributs; cela fit que le Sénat lui vendit d’abord du bled à bas prix, & le lui donna pour rien. Lorsque le Gouvernement fut devenu Monarchique cela subsista contre les principes de la Monarchie; on laissoit cet abus à cause des inconveniens qu’il y auroit eu à le changer, mais Constantin fondant une Ville nouvelle l’y établit sans aucune bonne raison.

Л. 123 об.

Во время республики Римскому народу господствующему над всеми другими надлежало конечно иметь участие в податях; сие учинило что Сенат оному хлеб сперва продавал за дешевую цену а наконец давал даром. Когда правление зделалось монаршеское, то сие почиталось против правил монархий; оставили худое употребление для несходства которое надлежало переменить, но Константин основавши новой город там оное ввел без всякой хорошей причины.

Chap. I. P. 2

Romulus & ses Successeurs furent presque toujours en guerre avec leurs voisins, pour avoir des Citoyens, des Femmes, ou de Terres: ils revenoient dans la Ville avec les dépouilles des Peuples vaincus ; c’étoient des gerbes de bled & des troupeaux; cela y causoit une grande joye ; voila l’origine des Triomphes, qui furent dans la suite la principale cause des Grandeurs, où cette Ville parvint.

Л. 1

Ромул, и его наследники всегда почти имели войну с своими соседами, чтоб доставать Граждан, жен или пашен: они в город возвращались с отнятою у побежденных народов добычаю, которая состояла в снопах, и скоте; такому грабежу они весма радовались; и сеи то самое можно почитать за первое начало торжественных въездов учрежденных для их генералов, которыя в следующие времена были главнейшей притчиной великости, до которой сей город достиг.

P. 4

Une des causes de sa prospérité, c’est que ses Rois furent tous de grands personnages. On ne trouve point ailleurs, dans les Histoires, une suite non interrompue de tels hommes d’Etat & de tels Capitaines. 

Dans la naissance des Sociétés, ce sont les chefs des Républiques qui font l’institution ; & c’est ensuite l’institution qui forme les Chefs des Républiques.

Tarquin prit la Couronne sans être élu par le Sénat, ni par le Peuple. Le pouvoir devenoit héréditaire : il le rendit absolu.

С. 4

Между способствовавшими к его возвышению причинами и сия также была, что Римские короли были все великие люди. Мы не находим в историях других народов, чтоб столь славные в политических и военных делах мужи следовали безперемежно один за другим. 

При зачатии обществ зависят их узаконения от начальников в республиках; а потом узаконения наставляют начальников в республиках

Тарквиний будучи неизбран от сената, ниже от народа, возложил на главу свою венец. Власть делалася наследственною: он ее превратил в самодержавную.

P. 7

Rome ayant chassé les Rois, établit des Consuls annuels ; c’est encore ce qui la porta à ce haut dégré de puissance. Les Princes ont dans leur vie des périodes d’ambition ; après quoi d’autres passions, & l’oisiveté même succedent : mais, la République ayant des Chefs qui changeoient tous les ans, & qui cherchoient à signaler leur Magistrature pour en obtenir de nouvelles, il n’y avait pas un moment de perdu pour l’ambition : ils engageoient le Sénat à proposer au Peuple la guerre, & lui montroient tous les jours de nouveaux Ennemis.

С. 7

Рим по изгнании королей поставил ежегодных консулов; сие так же способствовало к возведению его на сей высокий степень могущества. Государи имеют в своей жизни известное для честолюбия время; после чего следуют другия страсти, и самая праздность: но республика имея ежегодно переменяющихся начальников, ищущих отличить себя во время своего правления, дабы чрез то получить новые чины, нималейшаго не давала честолюбию успокоения: они возбуждали сенат предлагать народу о войне, и показывал ему всегда новых неприятелей.

P. 25

Une expérience continuelle a pu faire connoître en Europe qu’un Prince qui a un million de Sujets, ne peut, sans se détruire lui-même, entretenir plus de dix mille hommes de troupe : il n’y a donc que les grandes Nations qui aient des armées.

<…> 

Les Fondateurs des anciennes Républiques avoient également partagé [p. 26] les terres : cela seul faisoit un Peuple puissant, c’est-à-dire, une Société bien réglée : cela faisoit aussi une bonne armée, chacun ayant un égal intérêt, & très grand, à défendre sa patrie.

Quand les lois n’étoient plus rigidement observées, les choses revenoient au point où elles sont à présent parmi nous : l’avarice de quelques particuliers, & la prodigalité des autres, faisoient passer les fonds de terre dans peu de mains ; & d’abord les arts s’introduisoient pour les besoins mutuels des riches & des pauvres. Cela faisoit qu’il n’y avoit presque plus de Citoyens ni de Soldats ; car les fonds de terre destinés auparavant à l’entretien de ces derniers étoient employés à celui des Esclaves & des Artisans, instruments du luxe des nouveaux possesseurs : sans quoi l’Etat, qui malgré son déréglement doit subsister, auroit péri.

С. 25

Ежедневное искуство научает нас, что в Европе имеющий миллион подданных [с. 26] князь не может без конечнаго своего разорения содержать больше 10000 войска: следственно одни только великие народы имеют настоящее войско. 

<…> 

Основатели древних республик равно разделили земли; сие одно делало сильный народ, то есть благоустроенное общество; сие так же делало храбрых воинов, понеже каждый имел равную пользу, и весьма великую, защищать свое отечество

Когда законы не были больше строго наблюдаемы, дела приходили в такое состояние, в каком они теперь у нас находятся: от сребролюбия иных, а других разточения земли перешли в немногия руки; и вскоре начили художетсва заводиться для взаимных богатых и убогих нужд. Сие было причиною, что почти не стало больше ни граждан, ни воинов; ибо земли, определнныя прежде для содержания сих последних, употреблены после были на пропитание рабов и художников, служащих орудием [р. 27] к роскоши новых владельцов: без чего правление, которое не смотря на свою нестройность должно пребыть в целости, разрушилось бы.

P. 51

Lorsqu’on voit deux grands Peuples se faire une guerre longue & opiniâtre, c’est souvent une mauvaise politique de penser qu’on peut demeurer spectateur tranquille ; car celui des deux Peuples qui est le vainqueur, entreprend d’abord de nouvelles guerres, & une Nation de Soldats va combattre contre des Peuples qui ne sont que Citoyens.

С. 50

Когда два сильные народа имеют меж собою долговременную и упорную войну, то думать, что при таком позорище можно остаться в покое, не редко противно здравой политике: ибо одержавший верьх из двух народов не медля приступает к новым войнам, и состоящий из воинов народ станет сражаться с такими народами, которые суть только граждане.

P. 63

C’étoit en quelque façon une loi fondamentale de la Couronne d’Égypte, que les sœurs succédoient avec les freres ; & afin de maintenir l’unité dans le gouvernement, on marioit le frere [р. 64] avec la sœur. Or il est difficile de rien imaginer de plus pernicieux dans la politique qu’un pareil ordre de succession : car, tous les petits démêlés domestiques devenant des désordres dans l’Etat, celui des deux qui avoit le moindre chagrin soulevoit d’abord contre l’autre le peuple d’Alexandrie, populace immense, toujours prête à se joindre au premier de ses Rois qui vouloit l’agiter. De plus, les Royaumes de Cyrene & de Chypre étant ordinairement entre les mains d’autres Princes de cette maison, avec des droits réciproques sur le tout, il arrivoit qu’il y avoit presque toujours des Princes régnants & des prétendants à la Couronne ; que ces Rois étaient sur un Trône chancelant ; & que, mal établis au-dedans, ils étoient sans pouvoir au-dehors.

С. 62

В Египетском королевстве почиталось се некоторым образом за главный закон, что сестры равное имели с братьями участие в наследстве престола; и для утверждения в правлении согласия брат с сестрою совокупляемы были союзом супружества. Трудно что выдумать столь пагубное в политике, как подобный порядок в наследстве; ибо все мыле домашние раздоры, претворяясь в государственные безпорядки, подавали случай одному из двух, хотя малым чем раздраженному, возмущать немедленно против другаго Александрийский [с. 63] народ; безчисленная чернь, всегда готовая пристать к перьвому из своих государей, который хотел привести ея в волнение. Сверьх того Киринейское и Кипрское королевства обыкновенно принадлежали другим из сего дому произшедшим князьям с взаимными на целое правами; от чего делалось, что всегда почти были правительствующие государи и совместники на царство; что сии государи сидели а колеблющимся престоле; и что будучи худо утверждены внутри, не имели они никакой силы вне государства.

P. 84

On objectera peut-être que les Empires fondés sur les loix des Fiefs, n’ont jamais été durables, ni puissants. Mais il n’y a rien au monde de si contradictoire que le plan des Romains & celui des Barbares : & pour n’en dire qu’un mot, le premier étoit l’ouvrage de la force, l’autre de la foiblesse ; dans l’un la sujétion étoit extrême, dans l’autre, l’indépendance ; dans les pays conquis par les Nations Germaniques le pouvoir étoit dans la main des Vassaux, le droit seulement dans la main du Prince : c’étoit tout le contraire chez les Romains.

С. 84

Может быть возразят, что основанные на Фейдальных законах государства не были никогда долговечны, ниже сильны; но ничто в себе большаго противоречия не заключает, как принятое разположение у Римлян и у Варваров: и кратко сказать, перьвое основано было на силе, другое на слабости: в одном подданство доходило до крайности, в другом независимость: в завоеванных Германскими народами странах власть была в руках у васаллов, одно только право в руках у государя: у Римлян со всем противное сему было.

P. 118

Les loix de Rome avoient sagement divisé la puissance publique en un grand nombre de Magistratures, qui se soutenoient, s’arrêtoient, & se tempéroient l’une l’autre ; & comme elles n’avoient toutes qu’un pouvoir borné
chaque Citoyen étoit bon pour y parvenir ; & le Peuple, voyant passer devant lui plusieurs personnages l’un après l’autre, ne s’accoutumoit à aucun d’eux.

С. 120

Римские законы благоразумно разделили общенародную власть между многими чиноначальниками, которые, подкрепляя и удерживая друг друга, не преступали положенных им пределов: и как они все имели определенную законами власть, то каждый гражданин не вобразно мог доходить до чинов; а народ, имея всегда переменных чиноначальников [с. 121] ни к кому из них не привыкал.

P. 170

Le Peuple de Rome, ce que l’on [р. 171] appeloit Plebs, ne haïssoit pas les plus mauvais Empereurs.

С. 176

Простый в Риме народ не показывал ненависти к самым худым императорам.

P. 185

On dit qu’il y a un Prince dans le monde qui travaille depuis quinze ans à abolir dans ses Etats le Gouvernement Civil, pour y établir le Gouvernement Militaire. Je ne veux point faire des réflexions odieuses sur ce dessein : je dirai seulement que par la nature des choses, deux cents Gardes peuvent mettre la vie d’un Prince en sûreté, & non pas quatre-vingt mille ; outre qu’il est plus dangereux d’opprimer un Peuple armé qu’un autre qui ne l’est pas.

С. 192

Говорят, что некоторый государь старается с пятнадцати лет уничтожить в своем государстве гражданское правление, дабы вместо его ввести военное. Я не хочу чрез мои разсуждения приводить в ненависть сие намерение: я только скажу, что разсуждая по свойству вещи, двести оберегателей  могут охранять государеву жизнь, а не 80 тысящь; не упоминая, что опаснее утеснять вооруженный народ, нежели безоружный.

P. 219

Les fautes que font les hommes d’Etat ne sont pas toujours libres ; souvent ce sont des suites nécessaires de la situation où l’on est ; & les inconvénients ont fait naître les inconvénients.

La Milice, comme on a déjà vu, étoit devenue très à charge à l’Etat. Les soldats avoient trois sortes d’avantages, la paye ordinaire, la récompense après le service, & les libéralités [р. 220] d’accident, qui devenoient très-souvent des droits pour des gens qui avoient le Peuple & le Prince entre leurs mains.

С. 230

Чинимыя от управляющих государственными делами людей погрешности не всегда от их воли зависят; часто бывают оныя необходимыми следствиями того положения, в котором мы находимся; и от несходствий рождаются несходствия. 

Воинство, как уже показано, весьма тягостно было государству: воины имели троякую выгоду, обыкновенное жалованье, награждение по окончании службы, и случайные прибытки, которые часто пременялись в права для людей, имеющих в своей власти народ и государя.

P. 221

Voici en un mot l’Histoire des Romains : Ils vainquirent tous les Peuples par leurs maximes : mais lorsqu’ils y furent parvenus, leur République ne put subsister ; il fallut changer de gouvernement : & des maximes 
contraires aux premieres, employées dans ce gouvernement [р. 222] nouveau, firent tomber leur grandeur.

С. 232

Словом, вот в чем состоит вся сила Римской истории. Они чрез постоянное наблюдение политических правил преодолели всех народов: но как они достигли до своего намерения, республика их не могла пребыть в целости; должно было переменить правление: и употребленныя в сем новом правлении правила будучи отменны от прежних, служили к упадку их величества.

P. 241

Le Peuple Romain, presque toujours abandonné de ses Souverains, commença à le devenir, & à faire des Traités pour sa conservation ; ce qui est le moyen le plus légitime d’acquérir la souveraine puissance : c’est ainsi que l’Armorique & la Bretagne commencerent à vivre sous leurs propres loix.

С. 252

Римский народ, почти всегда оставляемый от своих самодержцев, начал управлять сам собою, и делать договоры [с. 253] для своего сохранения; что служит законным средством к приобретению самодержавной власти: таким же образом Арморика и Британния начали жить по собственным своим законам.

P. lxxxviij

J’ai posé les principes, & j’ai vu les cas particuliers s’y plier comme d’eux-mêmes ; les histoires de toutes les nations n’en être que les suites ; & chaque loi particuliere liée avec une autre loi, ou dépendre d’une autre plus générale.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. IV

Я положил начала, и увидел, что частныя приключения привязывались к ним, как будто сами от себя, что истории всех народов, не что иное, как последования, и что каждый частный закон связывается с другим, или зависит от другаго общественнейшаго закона.

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. liij

On peut distinguer trois sortes de gouvernemens ; le républicain, le monarchique, le despotique. Dans le républicain, le peuple en corps a la souveraine puissance. Dans le monarchique un seul gouverne par des loix fondamentales. Dans le despotique, on ne connoît d’autre loi que la volonté du maître, ou plutôt du tyran. Ce n’est pas à dire qu’il n’y ait dans l’univers que ces trois especes d’états ; ce n’est pas à dire même qu’il y ait des états qui appartiennent uniquement & rigoureusement à quelqu’une de ces formes ; la plupart sont, pour ainsi dire, mi-partis ou nuancés les uns des autres.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. XIV

Правление можно разделить на три рода, народное, самодержавное и самовластное. В народном правлении народ весь вместе имеет верховное могущество, в самодержавном одна особа управляет по принятым за основание законам, а в самовластном не знают другаго закона, кроме воли Государя или лучше сказать мучителя. Сим разделением не утверждается того, что бы о всей вселенной были только сии три рода правлений, как не говорится здесь и того, что бы находилися такие государства, которыя бы единственно и в точности принадлежали к одному какому нибудь из сих учреждений; но большая из них часть суть, так сказать, полсмешены или одни другим подтенены.

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. liv

Les principales loix relatives à la nature de la démocratie sont que le peuple y soit, à certains égards, le monarque ; à [р. lv] d’autres, le sujet ; qu’il élise & juge ses magistrats ; & que les magistrats, en certaines occasions, décident. La nature de la monarchie demande qu’il y ait, entre le monarque & le peuple, beaucoup de pouvoirs & de rangs intermédiaires, & un corps dépositaire des loix, médiateur entre les sujets & le prince.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. XV

Первейшие законы относительные к естеству в общенародном правлении, суть те, что тут народ есть некоторым образом самодержец; что избирает и судит своих правителей, и что правители в некоторых случаях постановляют определения. Естество самодержавнаго правления требует того, что бы между Государем и народом были многия посредствующие власти, чины и некоторое тело составляющее хранилище законов и посредника между подданными и Государем.

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. lvj

Les loix que le législateur donne doivent être conformes au principe de chaque gouvernement ; dans la république, entretenir l’égalité & la frugalité ; dans la monarchie, soutenir la noblesse, sans écraser le peuple ; sous le gouvernement despotique, tenir également tous les états dans le silence.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. XVII

Законы издаваемые законодавцем должны сообразовать с началом каждаго правления; в общенародном с равенством и умеренностию жизни; в самодержавном с удержанием благородства по приличию безконечнаго раззорения народа, а в самовластном с содержанием всех состояний в равном молчании.

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!