государь

.term-highlight[href='/ru/term/gosudar'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudar-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaru'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaru-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudar-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudar-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudari'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudari-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarya'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarya-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudare'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudare-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarei'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarei-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudari-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudari-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarei-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarei-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaru-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaru-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarya-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarya-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarem'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarem-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaryam'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaryam-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarem-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarem-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaryah'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaryah-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudare-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudare-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaryami'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaryami-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarem-2'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarem-2-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaryami-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaryami-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaryam-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaryam-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/g-o-s-u-d-a-ryam'], .term-highlight[href^='/ru/term/g-o-s-u-d-a-ryam-'], .term-highlight[href='/ru/term/g-o-s-u-d-a-r'], .term-highlight[href^='/ru/term/g-o-s-u-d-a-r-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudarei-4'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudarei-4-'], .term-highlight[href='/ru/term/gosudaryah-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/gosudaryah-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/g-o-s-u-d-ar-ei'], .term-highlight[href^='/ru/term/g-o-s-u-d-ar-ei-']
Оригинал
Перевод
S. 535

Der König ist ein uneingeschränkter Herr, und keinesweges dem türkischen Kaiser unterworfen. Das Reich ist nicht erblich, sondern derjenige Prinz aus dem königlichen Hause besteiget den Thron, welcher sich entweder durch Macht oder andere Mittel auf denselben zu schwingen weiß.

С. 731

Король здешний есть самодержавный государь, и ни в чем нимало Турецкому императору не подчинен; что же до государства касается, то оное не наследственно, но тот принц из королевскаго дома возходит на престол, который или силою или другим каким либо средством к тому достигнет.

Асия и Аравия (1778)
Антон Фридрих Бюшинг
P. 410-411

Les premiers qui furent esclaves furent des coupables qui perdirent leur liberté par les travaux & la prison auxquels ils furent condamnés en punition de leurs crimes. Or, comme ils ne perdoient leur liberté qu'entre les mains de la Loi, ils n'etoient esclaves qu'en ce sens que [p. 411] leur travail etoit acquis ou au public ou aux hommes publics. […] Dès qu'on suppose un Empereur enfermé dans un immense palais par sa grandeur, privé, par l'etiquette, de tout commerce de société & d'amitié, ne voyant les Grands & ses Ministres qu'avec l'appareil du cérémonial & presque toujours du haut de son trône, il est inévitable que son ame se tourne vers ceux qui l'approchent de plus près, le voient avec plus de liberté, sont continuellement en sa présence, & qu'il donne d'autant plus aisément dans leurs pieges, qu'il s'appuie plus tendrement sur leur fidélité.

С. 110-111

Первыми рабами учинилися преступники, наказанные лишением вольности, осужденные работать, или не выходить из тюрем. Но лишалися вольности, или точнее сказать, здавали вольность свою в руки законов; а чрез то превращаемы были в трудников для общества. […] [C. 111] Да представим себе Государя Китайскаго, заключеннаго в неизмеримом Дворце; лишеннаго, по чиноположениям, всякаго сообщества и дружества; видящаго пред собою токмо вельможей и деловцев, подступающих к нему нарядным делом, и почти всегда сидящему на престоле: не возможно, чтоб душа его не открывалася пред теми, кои к нему завсегда близки, и чтоб не попадал иногда в сети их, с милосердием полагаяся на их верность.

P. 488

En consequence, la liberté de penser etoit poussée au-delà de toutes les bornes, & les mœurs générales, dénuées de tout principe, se gangrénoient de jour en jour. L'autorité publique alors, n'ayant plus ni l'appui de la probité, du zele & du patriotisme des gens en place, ni la ressource des sentimens de respect & d'amour pour le Souverain, etoit réduite à employer la coaction, la dureté & la violence; les Loix se taisoient, un despotisme affreux environnoit le trône & dirigeoit tous les mouvemens du sceptre.

С. 188

Следовательно вольнодумство простерто вон из пределов; общественные нравы, удалясь от всяких правил, уязвились так называемым антоновым огнем, день от дня умножающимся. Всенародная власть, не возъимев более столпами своими правоты, ревности и любви к отечеству в деловых особах, ниже помощи от чувствования, усердия и почтения к Государю, заставилась оказывать разделение свое, суровость и насильство; умолкли законы. Гнусное самовластительство окружило престол, и учинилось распоряжателем всех движений Скиптра.

P. 363

La neuvieme année du regne de ce Prince […] Siang-ouang, Roi de Tsin, s'empara de l'Empire; mais l'Histoire ne regardant pas ce Conquérant, ou, pour mieux dire, cet Usurpateur, comme légitime Empereur […]

С. 62

B девятое лето владения Государя сего […] Cиaнг-Уанг, Царь Тсингский, завоевал Китай. История , не разумея того хищника законным Государем […]

P. 388

Dans ces derniers temps, quelques Hommes d'Etat & quelques Gens de Lettres ont senti, en France, que la paix, la tranquillité, le bon ordre d'un si vaste Empire supposoient une constitution politique très-forte, une administration suivie & intelligente, un fonds de législation & de police admirable, & ils ont cherché à déchirer le voile qui les cache au vulgaire; mais les idées actuelles de l'Europe sont trop en camaïeux, pour que des découvertes en ce genre puissent percer dans les cabinets des Princes, & y produire leur effet.

С. 87-88

В последние годы некоторыя государственныя особы, некоторые ученые мужи [C. 88], познали во Франции, что спокойствие общественное, тишина, благоустройство столь обширной империи, дают подразумевать пресильный политический состав; исправление правосудия, совоспоследуемое и глубокомысленное; основание законодательное и порядок удивительный. Стараются раздрать завесу, которая закрывает оное от глаз простолюдинов. Но понятия внешния Европейцов еще слишком единообразны: не могут еще проникать в тайники сего рода Государей открывать неведомое им, и пользоваться тем.

P. 410-411

Les premiers qui furent esclaves furent des coupables qui perdirent leur liberté par les travaux & la prison auxquels ils furent condamnés en punition de leurs crimes. Or, comme ils ne perdoient leur liberté qu'entre les mains de la Loi, ils n'etoient esclaves qu'en ce sens que [p. 411] leur travail etoit acquis ou au public ou aux hommes publics. […] Dès qu'on suppose un Empereur enfermé dans un immense palais par sa grandeur, privé, par l'etiquette, de tout commerce de société & d'amitié, ne voyant les Grands & ses Ministres qu'avec l'appareil du cérémonial & presque toujours du haut de son trône, il est inévitable que son ame se tourne vers ceux qui l'approchent de plus près, le voient avec plus de liberté, sont continuellement en sa présence, & qu'il donne d'autant plus aisément dans leurs pieges, qu'il s'appuie plus tendrement sur leur fidélité.

С. 110-111

Первыми рабами учинилися преступники, наказанные лишением вольности, осужденные работать, или не выходить из тюрем. Но лишалися вольности, или точнее сказать, здавали вольность свою в руки законов; а чрез то превращаемы были в трудников для общества. […] [C. 111] Да представим себе Государя Китайскаго, заключеннаго в неизмеримом Дворце; лишеннаго, по чиноположениям, всякаго сообщества и дружества; видящаго пред собою токмо вельможей и деловцев, подступающих к нему нарядным делом, и почти всегда сидящему на престоле: не возможно, чтоб душа его не открывалася пред теми, кои к нему завсегда близки, и чтоб не попадал иногда в сети их, с милосердием полагаяся на их верность.

P. 488

En consequence, la liberté de penser etoit poussée au-delà de toutes les bornes, & les mœurs générales, dénuées de tout principe, se gangrénoient de jour en jour. L'autorité publique alors, n'ayant plus ni l'appui de la probité, du zele & du patriotisme des gens en place, ni la ressource des sentimens de respect & d'amour pour le Souverain, etoit réduite à employer la coaction, la dureté & la violence; les Loix se taisoient, un despotisme affreux environnoit le trône & dirigeoit tous les mouvemens du sceptre.

С. 188

Следовательно вольнодумство простерто вон из пределов; общественные нравы, удалясь от всяких правил, уязвились так называемым антоновым огнем, день от дня умножающимся. Всенародная власть, не возъимев более столпами своими правоты, ревности и любви к отечеству в деловых особах, ниже помощи от чувствования, усердия и почтения к Государю, заставилась оказывать разделение свое, суровость и насильство; умолкли законы. Гнусное самовластительство окружило престол, и учинилось распоряжателем всех движений Скиптра.

[fol. a8a]

Pour les autres plus remarquables que je puis avoir commises, je me promets de votre bonté, cher Lecteur, que vous ne me traiterez pas à la derniere rigueur, & que vous aurez autant d’indulgence pour moy, que dans ce travail j’ay eu de zele pour le service de mon Roy, & d’affection pour le bien de la France.

[л. 3]

Чтож касается до других важнейших, которым я может быть подпал, то льщусь надеждою, что ты любезный читатель, по благосклонности своей не столь строго меня судить будешь, и столько ко мне будешь иметь снисхождения, сколько я имел ревности к оказанию услуги моему Государю и привязанности ко благу Франции.

История короля Генриха Великаго. T. I (1789)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
P. 3

Oüy, Sire, il vous a donné, aussibien qu’au Roy vostre ayeul, une ame genereuse, bonne & bienfaisante, un esprit élevé & capable des plus grandes choses, une memoire heureuse & facile, un courage Heroïque & Martial, un jugement net & solide, une forte & vigoureuse santé : Mais de plus il vous a donné un avantage que ce Grand Prince n’avoit pas ; c’est cette majestueuse presence, cet air & ce port presque divin, cette taille & cette beauté dignes de l’Empire de l’Univers, qui attirent les yeux & les respects de tout le monde, & qui sans la force des armes, sans l’autorité des commandemens, vous gagnent tous ceux à qui Vostre Majesté se veut faire voir.

С. 3

Так, Государь, он вас одарил, как и Прадеда вашего, душею щедрою, доброю и благотворительною, разумом высоким и способным к важнейшим [с. 4] и величайшим делам, щастливою и острою памятию, героическою и непоколебимою твердостию, разсудком основательным и ясным, крепким и сильным сложением тела: но, сверх того, одарил он вас преимуществом, котораго сей великий Государь не имел; то есть сим величественным видом и осанкою почти божественною, станом и красотою достойною обладать вселенною, которые без помощи силы оружия, без власти повелительныя покаряют [так!] вам всех тех кому Ваше Величество себя являть благоволяете.

История короля Генриха Великаго. T. I (1789)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
P. 6

Je ne puis dissimuler, Sire, la joye indicible que j’ay euë quelquefois, lors que j’ay entendu de la bouche de Vostre Majesté, qu’elle aimeroit mieux n’avoir jamais porté Couronne, que de ne pas gouverner elle-mesme, & de ressembler à ces Rois faineans de la premiere Race, qui, comme disent tous nos Historiens, ne servoient que d’Idoles à leurs Maires du Palais, & qui n’ont point eu de nom que pour marquer les années dans la Chronologie.

Mais c’est assez pour faire connoistre à la France combien Vostre Majesté condamne ce lethargique assoupissement, [p. 7] de dire qu’elle veut maintenant imiter son ayeul Henry le Grand, qui a esté le plus actif & le plus laborieux de tous nos Rois, qui s’est adonné avec plus de soin au maniement de ses affaires, & qui a cheri son Estat & son Peuple avec plus d’affection & plus de tendresse. N’est-ce pas declarer que Vostre Majesté a pris une ferme resolution de mettre la main à l’œuvre ; de connoistre le dedans & le dehors de son Royaume ; de presider dans ses Conseils ; d’y donner le mouvement & le poids aux resolutions ; d’avoir toûjours l’œil sur ses Finances, pour s’en faire rendre un compte net, exact, & fidele ; de soulager son pauvre Peuple, de distribuer les graces & les recompenses à ses creatures qui en seront dignes ; enfin de jouïr pleinement de son autorité ? C’est ainsi que faisoit l’incomparable Henry, que nous allons voir regner, non seulement en France par le droit du sang, mais encore sur toute l’Europe, par l’estime de sa vertu.

С. 8

Я не могу Государь скрыть, неизреченнаго удовольствия мною по часту ощущаемаго, слыша из уст Вашего Величества, что вы лутче бы не хотели никогда иметь Державы, нежели имея оную не править ею самому, и уподобится [так!] сим празднолюбивым древним Государям, которые как повествуют наши Историки, были только истуканами первых своих Министров, и коих имена служили только для назначения течения лет Хронологии.

Довольно явить можно Франции, сколько Ваше Величество охуждаете сие безчувственное нерадение, обнародовав, что вы желаете подражать Вашему Прадеду Генриху Великому, которой был из числа трудолюбивейших и попечительнейших Монархов наших, старательнейший вникать в правление своих дел, и любящий свое [с. 9] Государство и Народ с величайшею привязанностию и горячностию. Не ясно ли то показывает что Ваше Величество приняли твердое намерение положить основание деяниям Вашим? Узнать внутреннее и внешнее состояние своего Государства; председать в своих советах; снабжать решения силою и исполнением; безпрестанно надзирать за государственными доходами, принимать верные оным отчеты; облегчать бедной свой Народ; разпределять милости и награждения возведенным Вами достойным людям; и наконец совершенно обладать своею властию. Сие то делал безпримерный Генрих, котораго узрим царствующа не только во Франции по праву рождения, но и во всей Европе, по почтению к его добродетели.

История короля Генриха Великаго. T. I (1789)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
P. 7

En effet, depuis la naissance de la Monarchie Françoise, l’Histoire ne nous fournit point de Regne plus memorable par de grands evenemens, plus rempli des merveilles de l’assistance divine, plus [p. 8] glorieux pour le Prince, & plus heureux pour les Peuples, que le sien ; Et c’est sans flaterie & sans envie que tout l’Univers luy a donné le surnom de Grand : non pas tant pour la grandeur de ses victoires, comparables toutefois à celles d’Alexandre & de Pompée, que pour la grandeur de son ame & de son courage. Car il ne ploya jamais, ni sous les insultes de la Fortune, ni sous les traverses de ses ennemis, ni sous les ressentimens de la vengeance, ni sous les artifices des Favoris, & des Ministres ; il demeura toûjours en mesme assiete, toûjours maistre de soy-mesme, en un mot toûjours Roy & Souverain, sans reconnoistre d’autre superieur que Dieu, la Justice, & la Raison.

С. 9

В самом деле, со дня основания Французской Монархии, История не являет нам царствования толико знаменитаго великими [с. 10] произшествиями, толико исполненнаго чудным вспоможением Божиим, толико славнаго для Государя и толико благоденственнаго для Народа его: приобретшаго от всей вселенной без ласкательства и зависти проименование Великаго; не столько по славным своим победам, могущим без сомнения, сравнятся [так!] с Александровыми и Помпеевыми, сколько и по великости души его и мужеству. Ибо он не колебался никогда ни от коловратностей щастия, ни от препон неприятелями ему поставляемых, ни от мстительнаго памятозлобия, ни от ухищрений любимцов и Министров; а пребывал всегда в одном расположении, владея сам собою; словом сказать, он был всегда Государем и Самодержцем, не признавая над собою другой вышней власти кроме Бога, правосудия и разсудка.

История короля Генриха Великаго. T. I (1789)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
[fol. a7a]

Lecteur, Cette Histoire du Roy Henry le Grand n’est que l’échantillon d’un Sommaire de l’Histoire generale de France, que j’ay composé par le commandement du Roy, & pour l’instruction de sa Majesté. Comme mon intention n’a esté que de recueillir tout ce qui peut servir à former un grand Prince, & à le rendre capable de bien regner : je n’ay point trouvé à propos d’entrer dans le détail des choses, & de raconter au long toutes les guerres & toutes les affaires, comme font les Historiens, qui doivent écrire pour toutes sortes de personnes.

[л. 2]

Сия История Короля Генриха Великаго, благосклонный Читатель, есть ни что иное как частица содержания всеобщей истории Французской, сочиненной мною по повелению Короля, для наставления Его Величества. Как мое намерение состояло только в том, чтоб собрать все служащее, к соделанию Государя великим и к учинению его способным к доброму Государством управлению; то я не разсудил за благо входить в подробное описание вещей, и в пространное изображение всех военных действий, по примеру историков долженствующих писать для людей всякаго звания.

История короля Генриха Великаго. T. I (1789)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
P. 15

Mais il est certain que la premiere fois qu’elle s’apperceut de sa grossesse & qu’elle le sentit remuer, elle estoit au Camp en Picardie avec son mary, qui estoit Gouverneur de cette Province, & qui y estoit allé de la Fleche pour y commander une armée contre l’Empereur [p. 16] Charles-Quint. Certes, il estoit bien juste que celuy dont la Providence divine avoit destiné de faire un Prince extraordinaire, marquast les premiers mouvemens de sa vie dans un Camp, au bruit des trompettes & du canon, comme un vray enfant de Mars.

С. 19

Сие же за подлинно известно, что мать его в первый раз познала свою беременность, и он пошевелился в ея утробе тогда, когда она была в лагере в Пикардии со своим [с. 20] мужем, которой будучи Губернатором оной Провинции, отправился туда из Флеша, для принятия начальства над войском против Императора Карла V. По истинне справедливо было то, чтоб назначенный провидением Всевышняго быть великим Государем, ощутил первые знаки жизни своей в лагере, при пушечном и трубном звуке, как истинный сын Марса.

История короля Генриха Великаго. T. I (1789)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
P. 241

Il desira que l’Assemblée se tinst à Rouën dans la grande sale de l’Abbaye de Saint Ouën. Au milieu de laquelle il estoit assis dans une chaise élevée en forme de throsne sous un dais : à ses costez estoient les Prelats & Seigneurs ; derriere les quatre Secretaires d’Estat ; au dessous de luy les Premiers Presidens des Cours Souveraines, & les Deputez des Officiers de Judicature & de Finances. Il en fit l’ouverture par une harangue digne d’un veritable Roy, lequel doit croire que sa grandeur & son autorité ne consistent pas seulement en une puissance absoluë, mais au bien de son Estat & au salut de son peuple.

Si je faisois gloire, leur dit-il, de passer pour excellent Orateur, j’aurois apporté icy plus de belles paroles que de bonnes volontez : mais mon ambition tend à quelque chose de plus haut que de bien parler, j’aspire aux glorieux titres de Liberateur & de Restaurateur de la France.

С. 309

Он желал чтоб собрание то было в Руане, в большой зале обители С. Уана, посреди которой он сидел на стуле возвышенном на подобие трона под балдахином; по сторонам его сидели знатное духовенство и вельможи, позади четыре Штатс Секретаря; ниже его первые председатели верховных судов, и поверенные от чиновных, как гражданских [с. 310] так и государственных казначейств. Он открыл совет речью достойною благомыслящаго Государя, которой уверен что величество его и могущество, состоит не в единой только неограниченной его власти, но в пользе Государства и благосостояния народа.

Естлиб я поставлял своею славою, говорил он им, являть себя красноречивым Витием, то поместил бы в моей речи больше краснословия, нежели доброй воли; но мое честолюбие стремится к высочайшему предмету, весьма превосходящему красноречие, я ревную приобресть славные титла избавителя и возстановителя Франции.

История короля Генриха Великаго. T. I (1789)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
P. 411

Les Ambassadeurs, disoit-il, sont sacrez par le droit des Gens ; Or ils le violent les premiers quand ils trament quelque trahison contre l’Estat, ou contre le Prince auprés duquel leur Maistre les a envoyez ; Par consequent ce droit ne les doit point mettre à couvert de la recherche & de la punition.

С. 199

«Особы Послов, говорил он, по народному праву суть священны, но они сами нарушают право сие, когда предпринимают какую либо измену против Государства, или Государя того, к которому они от их Государя посланы, [с. 200] следовательно не может оно их освобождать от разыскания и наказания. [...]»

История короля Генриха Великаго. T. II (1790)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
P. 417

C’est en cela que consiste principalement le courage d’un Souverain. Car en quoy sçauroit-il mieux faire connoistre sa fermeté & sa vigueur, qu’à prendre le rang & le pouvoir que Dieu luy a donné ? N’est-ce pas le vray poinct d’honneur pour un Roy, que de maintenir en sa personne les droits de la Royauté ?

С. 207

«В сем то состоит главнейшая отважность Государя. Ибо чем может он более доказать свою твердость и силу, как не употреблением власти Богом ему определенной? по его званию не самое ли то должен всякой Государь почитать за чести, себе чтоб своею особою поддерживать права Государствования

История короля Генриха Великаго. T. II (1790)
Ардуэн де Бомон де Перефикс
л. 31 об.

В то время владе[л] в Июдеи Ета[м] с[ы]н Узиев мати ево была дщерь Цадокова имене[м] Еруса Сеи бы[л] богобоя[з]ной и и[з]ря[д]ной г[о]с[у]д[а]рь...

S. 66

Damahls regierete eben in Juda Jotham / der Sohn Usias / dessen Mutter eine Tochter Zadock war / mit Nahmen Jerusa. Er war ein Gottesfürchtiger und Tugendhaffter Herr...

S. 132

Ob nun wol zuvor bereits grosse Feindschafft zwischen König Albert und Margareta gewesen der auch von ihr gar spöttisch geredt hat sie doch aus List der Schweden Anbringe[n] gar kaltsin[n]ig angenommen auch mit keiner andern Bedingung ihnen einige Hülffe thun wollen als daß sie ihr schwören solten im Fall sie gegen König Albert die Oberhand behielte solte Schweden auch ihrer [S. 133] Regierung unterworffe[n] seyn <...> Ward also Margareta von den vertriebenen Herren und ihrem Anhang zur Königin in Schweden angenom[m]en die alsobald darauff ein groß Volck versammlete und König Alberten anzugreiffen begunte: Weil aber ein groß Theil des Reichs diesem noch anhängig war <...>.

л. 130 об.

Ф тои же время она королевна Маргарета, великую недружбу имела с королем Албяртусом, однако выше помянутых шляхтов их прошение она приняла, и с теми договорами что бы оне ей побожилися, буде она фикторию возмет над королем Албяртусо[м], и тогда Швецкому ц[а]р[с]тву по[д] ее властью быть <...> [л. 131] и тогда королевна Марарета о[т] выше помянутых выгнаных г[о]с[у]д[ар]ей, и стоварищи, швецкой королевной названа и принята была, и она тот час [великую себе – над строкой] силу собрала, и начяла с короле[м] Албяртусом войну иметь, и тогда великое раз[з]орение в Швецком ц[а]р[с]тве учинилося, что многия шляхты и простаго народу королю Албяртусу партию держали <...>.

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter
и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!