histoire

.term-highlight[href='/ru/term/histoire'], .term-highlight[href^='/ru/term/histoire-'], .term-highlight[href='/ru/term/histoire-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/histoire-1-'], .term-highlight[href='/ru/term/histoires-1'], .term-highlight[href^='/ru/term/histoires-1-']
Оригинал
Перевод
P. 115

XVI. Car si quelqu'un s'imagine que le pouvoir absolu purifie le sang des hommes, & éleve la nature humaine, il n'a qu'à lire l'histoire de ce Siécle, ou de quelque autre, pour estre convaincu du contraire. Un homme, qui dans les déserts de l'Amerique seroit insolent & dangereux, ne deviendroit point sans doute meilleur sur le Trône, & lors que le Sçavoir & la Religion seroient employez pour justifier tout ce qu'il fairoit à ses sujets, & que l’éрéе & le glaive imposeroit d'abord la nécessité du silence à ceux qui oseroient у trouver à redire. Aprés tout, quelle espéce de protection est celle d'un Monarque absolu; quelle sorte de Pére de la Patrie est un tel Prince; & quel bonheur & quelle seûreté en provient pour [p. 116] la Société civile, lors qu'un gouvernement comme celuy dont il s'agit, a
esté amené à sa perfection, nous le le pouvons voir dans la derniére Rélation de Ceylon.

Л. 92

16. Буде кто мыслит, что власть единовластная очищает кровь человеческую, и возвышает человеческую породу, то надобно прочести
историю н[ы]нешняго века, чтоб познать тому противное. Человек, которого в пустыне американской надобно боятися и опасатися, лутче того на ц[а]рском престоле не будет, и хотя б науками и верою все его дела можно будет оправдать перед всеми подданными, но шпага и мечь заставят молчать, хотя б кто похотел спорить. После всего какая защита от монарха единовластного и какой он Отец Отечеству, и какое бл[а]г[о]получие, и покой гражданству, когда оное правление, о каком говорим, уже пришло в совершенство, как то можем видеть, в последней реляции цейлоновой.

Chap. XIII. P. 144

Dion remarque très-bien que depuis les Empereurs il fut plus difficile [p. 145] d’écrire l’Histoire, tout devint secret, toutes des Depêches des Provinces furent portées dans le Cabinet des Empereurs, on ne sut plus que ce que la folie & la hardiesse des Tyrans ne voulut point cacher, ou ce que les Historiens conjecturerent.

Л. 88 – 88 об.

Дион очень израдно разсуждает что о Императоров было гораздо труднее писать историю все стало быть тайно, все дела провинций были приношены в кабинет Императоров, н незнали больше ничего, как то, что дурачество и гордость тиранов немогла скрыть, или то, о чем сами историки могли догадаться.

T. 8. P. 220

HISTOIRE, s. f. 

L’histoire des événemens se divise en sacrée & profane. L’histoire sacrée est une suite des opérations divines & miraculeuses, par lesquelles il a plû à Dieu de conduire autrefois la nation juive, & d’exercer aujourd’hui notre foi.

Ч. 1. С. 1

ИСТОРИЯ

История бытия разделяется на Священную и Светскую. История Священная описывает действия божественныя и чудесныя, коими Господь управлял Евреев, и кои ныне утверждают нашу веру.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Франсуа-Мари Аруэ (псевд. Вольтер)
T. 8. P. 220

On sait quel merveilleux ridicule regne dans l’ancienne histoire des Grecs. Les Romains, tout sérieux qu’ils étoient, n’ont pas moins enveloppé de fables l’histoire de leurs premiers siecles. Ce peuple si récent, en comparaison des nations asiatiques, a été cinq cens années sans historiens. 

С. 2

Известно, что странныя чудеса царствуют и у Греков в древней Истории. Римляне сколь ни были благоразсудны; однако не меньше баснями запутана История первых их веков. Сей народ весьма нов в разсуждении Азиатических государств; однако с начала пятьсот лет был без историков; <...>.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Франсуа-Мари Аруэ (псевд. Вольтер)
T. 8. P. 220

Les premieres annales de toutes nos nations modernes ne sont pas moins fabuleuses : les choses prodigieuses & improbables doivent être rapportées, mais comme des preuves de la crédulité humaine ; elles entrent dans l’histoire des opinions.

С. 3

Всех нынешних народов начальныя летописи не меньше баснословны. Чудныя и невероятныя приключения должны описываться для единого доказательства легковерия народнаго; но они относятся к Истории разных мнений.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Франсуа-Мари Аруэ (псевд. Вольтер)
T. 8. P. 220

Il n’est pas étonnant qu’on n’ait point d’histoire ancienne profane au-delà d’environ trois mille années. Les révolutions de ce globe, la longue & universelle ignorance de cet art qui transmet les faits par l’écriture, en sont cause : il y a encore plusieurs peuples qui n’en ont aucun usage. Cet art ne fut commun que chez un très-petit nombre de nations policées, & encore étoit-il en très-peu de mains.

Il y a des nations qui ont subjugué une partie de la terre sans avoir l’usage des caracteres.

С. 4

Не удивительно, что Светская древняя История содержит только около трех тысяч [с. 5] лет. Причиною тому разныя перемены по всему земному шару, различной язык, и всеобщее незнание, писанием сообщать о делах своих потомству. И поныне еще многие народы писать не умеют; а прежде оное искусство известно было у самого малаго числа народов, и то некоторым очень немногим людям.

Многие народы обладали неприятельскими землями, не зная и употребления писмен.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Франсуа-Мари Аруэ (псевд. Вольтер)
Т. 8. P. 223

De l’utilité de l’Histoire. Cet avantage consiste dans la comparaison qu’un homme d’état, un citoyen peut faire des loix & des mœurs étrangeres avec celles de son pays : c’est ce qui excite les nations modernes à enchérir les unes sur les autres dans les arts, dans le commerce, dans l’Agriculture.

С. 15

О пользе истории. История нас пользует тем, что какой ни есть служащей человек или гражданин, читая ея может сравнивать законы и нравы со своими. От сего возбуждается старание во всяком народе превзойти другия в науках, купечестве и земледелии.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Франсуа-Мари Аруэ (псевд. Вольтер)
Т. 8. P. 223

Enfin la grande utilité de l’histoire moderne, & l’avantage qu’elle a sur l’ancienne, est d’apprendre à tous les potentats, que depuis le XV. siecle on s’est toujours réuni contre une puissance trop prépondérante. Ce système d’équilibre a toujours été inconnu des anciens, & c’est la raison des succès du peuple romain, qui ayant formé une milice supérieure à celle des autres peuples, les subjugua l’un après l’autre, du Tibre jusqu’à l’Euphrate.

С. 17

Наконец главная польза новой истории и преимущество пред древней то, что она открывает владетелям как с XV. века всегда Государи постановляли между собою союзы против тех государств, которыя превосходны были силою пред прочими. Наблюдение равновесия в государствах не было никогда известно в древности: сие то самое причиною было, что удалося Римлянам, собрав превосходную пред всеми армию, обладать народами, от Тибра до Евфрата покоряя их один после другаго.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Франсуа-Мари Аруэ (псевд. Вольтер)
Т. 8. P. 225

Nous avons vingt histoires de l’établissement des Portugais dans les Indes ; mais aucune ne nous a fait connoître les divers gouvernemens de ce pays, ses religions, ses antiquités, les Brames, les disciples de Jean, les Guebres, les Banians. Cette réflexion peut s’appliquer à presque toutes les histoires des pays étrangers.

Si vous n’avez autre chose à nous dire, sinon qu’un Barbare a succédé à un autre Barbare sur les bords de l’Oxus & de l’Iaxarte, en quoi êtes-vous utile au public ?

La méthode convenable à l’histoire de votre pays n’est pas propre à écrire les découvertes du nouveau monde. Vous n’écrirez point sur une ville comme sur un grand empire ; vous ne ferez point la vie d’un particulier comme vous écrirez l’histoire d’Espagne ou d’Angleterre.

С. 27

Мы имеем дватцать Историй о поселении Португальцов в Индии; но ни одна из них не уведомляет нас о разных правлениях, о законах и о древностях сея земли, о их браминах, о учениках Иеана, о Гвербах, о бониянах. Сие примечание, можно сказать, почти о всех Историях писаннных о чужих землях.

Когда ты будешь, писать, что на брегах Иаксарты и Оксусы, один варвар наследником был другому варвару, какая из того польза обществу будет?

Сочиняя Историю своего государства, весьма несвойственно будет ея написать тако, как Историю бы, какова ниесть вновь найденнего света. Не можно писать об одном городе, как бы о каком великом государстве, [c. 28] и нельзя писать Историю жизни какого нибудь приватнаго человека, как Историю Ишпанскую или Аглинскую.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Франсуа-Мари Аруэ (псевд. Вольтер)
Т. 7. P. 613

L’on distingue encore la Géographie <…>

2°. En historique, c’est lorsqu’en indiquant un pays ou une ville, elle en présente les différentes révolutions, à quels princes ils ont été sujets successivement ; le commerce qui s’y fait, les batailles, les siéges, les traités de paix, en un mot tout ce qui a rapport à l’histoire d’un pays.
3°. En civile ou politique, par la description qu’elle fait des souverainetés par rapport au gouvernement civil ou politique.

С. 57

География еще разделяется <…>

2. в Историческую, когда назначив какую-нибудь землю или город, представляет она разныя его перемены, каким Государям они были попеременно подданными; отправляемое там купечество сражения, заключения мира, словом, все, что относится к Истории земли.
3. В Гражданскую или Политическую, в рассуждении описания государств по их гражданскому или политическому правлению.

Переводы из Энциклопедии. Ч. 1 (1767)
Дидье Робер де Вогонди, Николя Демаре
T. 5. P. 338

Non-seulement la Philosophie démontre la possibilité de ces nouvelles directions, mais l’Histoire en fournit mille exemples éclatans : s’ils sont si rares parmi nous, c’est que personne ne se soucie qu’il y ait des citoyens <…>.

С. 33

Не только любомудрие объясняет нам возможность сих новых предводительств, но и История нам тысячу блистающих [c. 34] примеров показывает: ежели они столь редки между нами, так от того, что никто не печется о том естьли граждане <…>.

P. 4

Une des causes de sa prospérité, c’est que ses Rois furent tous de grands personnages. On ne trouve point ailleurs, dans les Histoires, une suite non interrompue de tels hommes d’Etat & de tels Capitaines. 

Dans la naissance des Sociétés, ce sont les chefs des Républiques qui font l’institution ; & c’est ensuite l’institution qui forme les Chefs des Républiques.

Tarquin prit la Couronne sans être élu par le Sénat, ni par le Peuple. Le pouvoir devenoit héréditaire : il le rendit absolu.

С. 4

Между способствовавшими к его возвышению причинами и сия также была, что Римские короли были все великие люди. Мы не находим в историях других народов, чтоб столь славные в политических и военных делах мужи следовали безперемежно один за другим. 

При зачатии обществ зависят их узаконения от начальников в республиках; а потом узаконения наставляют начальников в республиках

Тарквиний будучи неизбран от сената, ниже от народа, возложил на главу свою венец. Власть делалася наследственною: он ее превратил в самодержавную.

P. 221

Voici en un mot l’Histoire des Romains : Ils vainquirent tous les Peuples par leurs maximes : mais lorsqu’ils y furent parvenus, leur République ne put subsister ; il fallut changer de gouvernement : & des maximes 
contraires aux premieres, employées dans ce gouvernement [р. 222] nouveau, firent tomber leur grandeur.

С. 232

Словом, вот в чем состоит вся сила Римской истории. Они чрез постоянное наблюдение политических правил преодолели всех народов: но как они достигли до своего намерения, республика их не могла пребыть в целости; должно было переменить правление: и употребленныя в сем новом правлении правила будучи отменны от прежних, служили к упадку их величества.

P. 260

L’histoire de l’Empire Grec, c’est ainsi que nous nommerons dorénavant l’Empire Romain, n’est plus qu’un tissu de révoltes, de séditions & de perfidies. Les Sujets n’avoient pas seulement l’idée de la fidélité que l’on doit aux Princes : & la succession des Empereurs fut si interrompue, que le [р. 261] titre de Porphyrogenete, c’est-à-dire, né dans l’appartement où accouchoient les Impératrices, fut un titre distinctif que peu de Princes des diverses Familles impériales purent porter.

С. 274

История Греческой империи, ибо сим именем будем мы впредь называть Римскую империю, составлена вся из бунтов, возмущений, и измен. Подданные и понятия не имели о оказании должной государям верности: и порядок в наследстве престола столь часто прерывался, что название Порфироднаго, то есть родившагося в тех покоях, где императрицы разрешались от бремени, было отличным наименованием, которое не многия князья разных императорских поколений могли носить.

P. 32

L’histoire des siécles passés instruit le nôtre de cette vérité, & nous servirons à notre tour de leçon à nos neveux. Examinez ces révolutions qui ont détruit tant d’Empires; ce sont autant de voix par lesquelles la Providence crie aux hommes: Défiez-vous de vos passions, elles ne vous flattent que pour vous tromper.

С. 38

История минувших веков научает наш век той истинны, и мы по очереди своей послужим примером нашим потомкам. Разсмотрите все премены, которыя столько Имперей разорили, не столькож ли представляют они гласов, которыми Провидение вещает людям: Не доверяйте страстям вашим; они льстят вам только для обмана вас же.

P. 127

Le Citoyen peut, à la rigueur, se passer d’amis, & ne pas craindre des ennemis, puisqu’il est sous la protection des Loix, & que le Magistrat est toujours à portée d’aller à son secours. En est-il de même d’une République? Tout ce que les passions produisent chaque jour d’absurdités, d’injustices & de violences entre les différens Peuples, ne prouve-t-il pas combien le droit des Nations est une sauve-garde peu sûre pour chaque société en particulier? L’Histoire n’est pleine que de révolutions aussi subites que bizarres.

С. 152

Гражданин один может по строгости разсуждая обойтись без друзей, по тому что он находится под защитою законов, и что градоначальство всегда на [с. 153] помощь ему близко и готово. Но может ли тож быть с республикою? Толикия от страстей по все дни происходимые безумия, неправосудия и насильства, не доказывают ли сколь народныя права мало надежны для каждаго общества в особливости? История не наполнена, как пременами столь же скоропостижными, сколь и странными.

P. 343

Non-seulement la Philosophie démontre la possibilité de ces nouvelles directions, mais l’Histoire en fournit mille exemples éclatans : s’ils sont si rares parmi nous, c’est que personne ne se soucie qu’il y ait des citoyens, & qu’on s’avise encore moins de s’y prendre assez-tôt pour les former.

С. 74

Не только философия доказывает [с. 75] возможность сих новых учреждений, но история представляет тысячу примеров: ежели столь редки между нами, то сие по тому, что ни кто не заботится, что бы были добрые граждане, и еще менее почеться о благовременном образовании их.

P. 131-132.

L’Histoire languit et tombe des mains au lecteur endormi, si le récit de leurs exploits ne la relève : leurs malheurs mêmes sont le fonds et l’âme de la poésie la plus sublime. Et d’où vient cela ? C’est que les hauts faits de ces illustres heureux ou malheureux dans la guerre sont comme de grands traits dont tous les esprits peuvent être également frappés. Je n’ai garde pourtant de vouloir que la guerre soit préférable à la paix ; à moins que ce ne fût une paix honteuse et préjudiciable. Je m’imagine seulement que les qualités guerrières ont plus d’éclat, plus de lustre et plus de réputation que les autres. Quoi qu’il en soit, dans toutes les professions nobles de la vie, pour oser se promettre une approbation générale, il faut consulter et suivre le sentiment unanime.

Le Heros (1725)
Baltasar Gracián
C. 96-97

История была бы скучна и неприятна, да и падала бы из рук дремлющаго читателя, естьли бы повествования о великих иройских подвигах ее не оживляли; даже и самыя злополучия и нещастия Ироев служат основанием и душею для превосходнейшаго стихотворства. От чегож все сие происходит? От того, что великия дела сих преславных в войнах щастливцов или нещастливцов подобно сильным громовым ударам поражают и трогают всякаго человека. Однакож я ни мало на то несогласен, чтобы война могла быть предпочтительнее миру, разве в том случае, когда мир будет поносной и предосудительной. И в сем-то смысле и упоминаю я здесь о военных достоинствах, так как о таких, кои суть блистательнее, славнее и громче всех прочих; но между тем можно и во всяком благородном звании приобресть себе народную похвалу, а особливо ежели кто следует и применяется к общему чувствованию и ко всеобщим мыслям людей. 

Ирой (1792)
Бальтасар Грасиан
P. 243

L’Histoire est regardée comme l’école des Princes; elle peint à leur mémoire les regnes des Souverains qui ont été [p. 244] les Peres de la Patrie, et des Tyrans qui l’ont désolée : elle leur marque les causes de l’agrandiisement des Empires et celles de leur décadence <...>.

C. 224

История почитается училищем Царей; она изображает в памяти их царства Монархов, бывших отцами отечества и тиранами, общества опустошавшими; она им открывает причины возстановления Империй и падения
оных <...>.

P. 100

L. LVII. Je vous l’ai dit, Madame, ppour arriver aux richesse, il faut étudier l’histoire, les loix, la morale ; parler et écrire en termes polis sur ces matieres <...>.

С. 72

П. 57. Я уже сказал, что, дабы набогатиться, (С. 73) должно учиться истории, законам, нравоучениям; говорить и писать о сих вещах чистым слогом <…>.

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter
и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!