Nachdem die Römer die Herrschaft über den besten Theil der Welt erlanget hatten: so geriethen sie immer mehr unter sich selbst an einander und ruheten nicht ehe, bis die Freyheit verloren und das ganze Reich in eine andere Verfassung gesetzet war. Und hiezu muste endlich der dritte Triumvirat Gelegenheit geben: als welchen Lepidus, Antonius und Octavianus im andern Jahr nach Iulii Caesaris Tode zum [S. 151] stande brachten; aber doch auch mit einander so zerfielen, daß Octavianus nach dem Actischen Siege den Platz allein behielte und unter dem Namen eines Imperatoris den Grund zu einer beständigen monarchischen Regirung legete; welche er selbst, von dieser Zeit an zu rechnen, 44 Jahre geführet und allererst anno Christi 14 (nach der gemeinsamen Rechnung) beschlossen hat.
Римляне, по приведении под свою власть большей части света, приходили отчасу более в несогласие между собою, и не прежде успокоились, как по потерянии вольности и по приведении всего государства чрез то в другое состояние: чему напоследок подал повод третий триумвират, которой на другой год после смерти Иулия Цесаря составили Лепид, Антоний и Октавиан: однакож они между [c. 155] собою пришли потом в такое несогласие, что Октавиан после Актиаческой победы власть одержал один, и под именем Императора положил основание к безперерывному монархическому правлению, которое он сам, считая с сего времени, 44. года имел, то есть по 14. год после рождества Христова.
Ansehen und Gewalt suchen, um sie Andern fühlen zu lassen, ist Herrschsucht und Tyranney. Ansehen und Gewalt suchen oder brauchen, um sie zu haben und sich an seinem Vorzuge zu kützeln, ist Stolz. Macht und Ansehen auf die gehörige Art und nicht anders als durch Verdienste suchen, oder wenn sie uns durch Geburt und [S. 361] Stand rechtmäßig zukommen, behaupten, um Sicherheit und eine vernünftige Freyheit zu erhalten, und Andern desto nützlicher zu werden, ist weise Pflicht.
Важности и власти искать, чтоб оная других трогала, есть властолюбие и тиранство. Важности и власти искать, или требовать, чтоб ея иметь и себя прелщать своим преимуществом, есть гордость. Власти и важности надлежащим образом и не иначе, как чрез заслуги искать, или когда они чрез рождение и звание правильно достаются. Хранить, чтоб безопасность и разумную сохранить вольность и другим сделать себя полезным, есть мудрая должность.
Der Hafen am Meere ist von allen Seiten offen, und ohne Schutz. Er hieß vor Alters Majuma, Kaiser Constantin der Große aber nannte ihn Constantia, und gab ihm die Freyheiten und Vorrechte einer besondern Stadt, welche er aber unter K. Julian wieder verlor.
Гавань при море со всех сторон открыта, и без защищения. Она в старину именовалася Маюмою, кесарь же Константин великий назвал ея Константиею, и дал ей вольности и преимущества особливаго города, которых однако она при кесаре Юлияне паки лишилася.
Les premiers qui furent esclaves furent des coupables qui perdirent leur liberté par les travaux & la prison auxquels ils furent condamnés en punition de leurs crimes. Or, comme ils ne perdoient leur liberté qu'entre les mains de la Loi, ils n'etoient esclaves qu'en ce sens que [p. 411] leur travail etoit acquis ou au public ou aux hommes publics. […] Dès qu'on suppose un Empereur enfermé dans un immense palais par sa grandeur, privé, par l'etiquette, de tout commerce de société & d'amitié, ne voyant les Grands & ses Ministres qu'avec l'appareil du cérémonial & presque toujours du haut de son trône, il est inévitable que son ame se tourne vers ceux qui l'approchent de plus près, le voient avec plus de liberté, sont continuellement en sa présence, & qu'il donne d'autant plus aisément dans leurs pieges, qu'il s'appuie plus tendrement sur leur fidélité.
Первыми рабами учинилися преступники, наказанные лишением вольности, осужденные работать, или не выходить из тюрем. Но лишалися вольности, или точнее сказать, здавали вольность свою в руки законов; а чрез то превращаемы были в трудников для общества. […] [C. 111] Да представим себе Государя Китайскаго, заключеннаго в неизмеримом Дворце; лишеннаго, по чиноположениям, всякаго сообщества и дружества; видящаго пред собою токмо вельможей и деловцев, подступающих к нему нарядным делом, и почти всегда сидящему на престоле: не возможно, чтоб душа его не открывалася пред теми, кои к нему завсегда близки, и чтоб не попадал иногда в сети их, с милосердием полагаяся на их верность.
Яковое стате о[т] древняго онаго градов начала явле[н]неишии соде[р]жовало следы и знамения имже ра[з]де[л]нии роди помалу в едино тело сошлися но яко древним оным по[д] некиим образом волно[с]ти таковая своя воля в пе[р]вых о[т]раду оказовала: обаче толикое множество речей посполитых ча[с]тыми (л. 4) ме[ж]дусо[б]ными бран[я]ми позабывала...
Qualis status ex primaeva illa civitatum origine, qua segreges familiae paulatim in unum corpus coaluere, magis expressa retinebat vestigia. Verum utut antiquis illis eximia quadam libertatis specie talis autonomia cumprimis blandiretur: tamen tantam multitudinem Rerump[ublicarum] frequentissimis inter sese bellis collidi necessum erat.
<...> и кн[я]зя венецеского с[ы]на они в полон взяли и на[п]ра[с]но [л. 5] смертью ка[з]нили и начали венециане воевать и взяли город Падуа которой горо[д] по[д] властью своею име[л] нем[и]л[о]с[е]рдной ч[е]л[о]в[е]к именем Екчелину[с] которой па[р]тии цеса[р]ския де[р]жа[л] и прежде сего тем городо[м] владел и они то[т] горо[д] о[т] него свободили и в пре[ж]них во[ль]ностя[х] по[с]тавили <...>
Weil nun König Albert nicht nachließ den Schwedischen Adel zu drucken und seine Landsleute im Reiche zu bevestigen versam[m]leten sich die Vornehmsten von der Ritterschafft und sagten dem König öffentlich zu er solte sie bey ihrer Freyheit *und Gerechtigkeit* bleiben lassen <...>.
** отмеченный текст отсутствует в переводе
И тогда король Албяртус не покинул своих швецких шляхт раз[з]орять, а вместо своих чюжи[х] иноземцов возвысил, и собралися нарочитыя министры и шляхты, и начали королю говорить, что бы он их при своей старой волности покинул <...>.