подлый народ

.term-highlight[href='/en/term/podloi-narod'], .term-highlight[href^='/en/term/podloi-narod-'], .term-highlight[href='/en/term/podlago-naroda'], .term-highlight[href^='/en/term/podlago-naroda-'], .term-highlight[href='/en/term/podloi-narod-1'], .term-highlight[href^='/en/term/podloi-narod-1-']
Original
Translation
P. 20

<…> leur nom leur fait ouvrir le Cabinet des Rois, leur vertu se produit toute seule ; ils sont avec facilité, ce qu’un pauvre Gentilhomme ne seroit faire qu’avec une extrême peine ; et quand même ils manqueroient d’esprit, leur naissance fait qu’on les respecte, et leurs richesses qu’on les suit. Ce sont des Veaux d’or que le vulgaire adore <…>.

С. 16

Одно имя с прозванием; Королевския палаты и кабинеты им отворяет, а одна их добродетель сама себя производит. Они то весьма легко делают, что бедному дворянину с крайним трудом в действо произвесть почти невозможно; а хотя они и не очень умны, однако для знатнаго и высокаго рода всяк их почитает, а богатству многие последуют, и сему златому тельцу весь подлой народ поклоняется.

Совершенное воспитание детей (1747)
Жан Батист Морван де Бельгард
S. 8

Vor ungefehr hundert und achtzig Jahren war Griechisch und die schwartze Kunst bey dem gemeinen Volcke einerley; Und es war nicht allein ärgerlich, sondern auch gefährlich gelehrt zu seyn.

C. 9

Тому еще и двух сот лет не будет, как *Латинской язык* у подлаго народа за ересь почитался; и в те времена ученому человеку жить весьма было трудно и опасно.

* * В оригинале – греческий язык.

S. 25

Und der Ausgang hat uns gelehret, daß die Unterthanen, nachdem sie die ungereimte und unziemende Dinge wahrgenommen, welche aus ihren eignen Verfahren entstanden, diejenige Gewalt, so sie durch ihren Auffruhr an sich gebracht, damit aber nicht umbzugehen gewust, ihren rechten Besitzer wiedergeben müssen, ehe sie ihnen zum Untergang gereichet; denn eine unumschränckte Freyheit reibet sich selbst auff.

Ihr müsset auch dieses wissen, daß die Endabsichten des gemeinen Volcks, wenn sie unter auffrührischer Freyheit verborgen liegen, von dem Zweck Souverainer Printzen weit unterschieden sind. 

Dem menschlichen Geschlecht ist hoch und viel daran gelegen, daß es dasjenige unterstütze, so desselben eigne Sicherheit angehet, und solche Künste zernichte, wodurch über seinen Untergang gerathschlaget wird. 

Euren Fürsten untherthänig seyn, ist eure Schuldigkeit, und auff seine Güthe ein gutes Vertrauen setzen, wird eurer Klugheit gemäß seyn.

Ein Fürst thue was er wolle, so ist davor zu halten, daß es aus erheblichen Ursachen [S.26] geschehen; wenn er etwas befiehlet, so ist jedermann verbunden zu glauben, daß er es zu befehlen guten Fug und Recht habe: Seine Handlungen sind offenbahr, aber seine Gedanken sind verborgen: Es ist unsere Schuldigkeit das eine zuertragen, und wieder das andere nicht zu murren: Denn der Könige Bücher sind mit dunckeln Zeichen geschrieben, welche wenig Leute aufflösen können, und ihre Verrichtungen sind tieffen Flüssen gleich, wovon wir zwar den Lauff des Strohms sehen, die Quelle aber oder den Grund davon nicht wissen.

C. 14

Самая практика не однократно уже показала, как подданные начавши Богу противныя и опасныя дела увидели, [С. 15] что им в безумных своих начинаниях устоять, а возмущением похищенной власти удержать и править невозможно; то принуждены были оную законному и от Бога поставленному своему владетелю назад отдать: ведая, что тело без головы стоять не может, а неопределенная вольность сама себя съедает. Ведай себе, что в неспокойстве тлящиеся замыслы подлаго народа, от намерения самовластных Государей так различны, как песок от золота; а далеки, как земля от неба. Сие роду человеческому нужняе всего, дабы то всеми силами содержать и подкреплять, что до собственной его безопасности касается; а все те хитрости разрушать, которыми на его падение умышляют. Верным подданным Государю своему быть, то твоя должность: а на милость его уповать, в том особливая мудрость состоит. Что бы Монарх ни делал; то надобно думать, что он сие для важных причин делает. Чтоб [c. 16] Государь ни приказал, о том всякому должно верить, что владетель справедливо и законно повелевает. Дела повелителя явны, а мысли его весьма тайны. То наша должность, чтоб Монаршей воли повиноваться; а на дела его отнюдь не роптать. Царския книги такими темными литерами писаны, что немногие их читать могут: а дела их подобны глубокой реке. Всяк на реку и на быстрое течение оныя смотрит; а дна у реки никто не видит, и глубины ея знать не может.

S. 34

Das gemeine Volck ist eben so hitzig in seinen Gemüths-Neigungen, als wütend es ist in seinen Aufführungen: Nechst einer guten Meynung sind Höfflichkeit und Großmüthigkeit [S.35] die vornehmsten Stücke, so desselben Liebe zu wege bringen. Als Agesilaus gefraget wurde, wie man den Menschen Liebe erlangen könte, antwortete er: Wenn man das beste redete und thäte, was ihnen zuträglich wäre. 

C. 27

Каков бешен подлой народ в поступках, таков горяч и во нраве. Агезилая спросили: Чем можно у народа в любовь притти? Тем: отвечал сей Король, чтоб лутчее говорить, а делать то, что [с. 27] всему народу полезно.

Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!