независимость народа

.term-highlight[href='/ru/term/nezavisimosti'], .term-highlight[href^='/ru/term/nezavisimosti-']
Оригинал
Перевод
P. 13

<...> la Noblesse armoit de son côté pour défendre des privileges qui lui procuroient une espece d’indépendance, & les Païsans sans trop connoître leurs interêts, combattoient [p. 18] avec opiniâtreté, pour conserver des Coûtumes peu utiles à l’Etat, mais conformes à leur naturel sauvage.

С. 15

Дворяне с своей стороны вооружались для защищения своих привилегий, которыя [с. 16] приводили их в некоторой род независимости; а мужики упрямо стояли против Государя, для сохранения своих обычаев мало полезных государству, а сходствующих только с их дикою природою <...>.

P. 26

Elle [la loi] consistoit en trois principaux articles, qui sembloient avoir été établis & arrêtez pour la sûreté & l’indépendance de chaque Nation.

С. 32

Он [закон] [с. 33] состоял в трех главных пунктах, которые (казалось, что) сделаны были для безопасности и независимости каждаго народа.

S. 72

§45. 

Wenn viele Familien ihre Kräfte mit einander in eine einzige Kraft vereinigen; so entstehet daraus der politische Staat; und der Gebrauch dieser gesammten Kraft ist dasjenige, was man die oberste Gewalt im Staate nennet (§25). Diese oberste Gewalt ist eben dasjenige, was man durch die Majestät, Majestätsrechte, oberherrliche Gewalt, Landeshoheit, und dergleichen Begriffe ausdrücket; und ein jedes Volk, das frey und unabhänglich ist, und mithin über den Gebrauch seiner vereinigten Kräfte ohne Einrede eines andern Verfügungen machen kann, besitzet die Majestät, oder die Majestätsrechte. Dieser Begriff gehet gar nicht auf die Macht des Staats, oder auf die Würde seines Regenten, sondern lediglich auf die Unabhänglichkeit und den freyen Gebrauch der vereinigten Kraft des Volkes.

C. 59

§45.

Когда многие роды силы свои вообще в одну соединяют; то происходит из сего политическая область, и употребление сея совокупны силы, есть то, что верьховною властию государства называется. (§25) Сия верьховная власть есть самое то, что величеством, правами онаго, господственною властию, высочеством и другими сему подобными понятиями изображается; и каждой вольной и ни от кого независящей народ, употребляющей соединенные свои силы без приговору другаго, имеет величество свое и свои права. Сие понятие не касается ни мало до государственнаго могущества, и до достоинства правителей, но просто до независимости и свободнаго употребления соединенных сил народа.

P. 122

Comment s’est-il pû faire que des hommes, qui renoncerent à leur indépendance, & formerent des sociétés, parce qu’ils sentirent le besoin qu’ils avoient les uns des autres, n’ayent pas vû que les sociétés ont les mêmes besoins de s’aider, de se secourir, de s’aimer, & n’en ayent pas conclu sur le champ qu’elles devoient observer entre elles les mêmes régles d’ordre, d’union & de bienveillance, que les Citoyens d’une même bourgade ont entre eux? <…>. Excusons nos premieres Républiques de n’avoir connu pendant long-temps d’autre droit que celui de la force.

С. 147

Как могло сделаться, что люди отрекшиеся от своей независимости и составившие общества, для того что почувствовали свои потребности каковы одни в других имели, не усмотрели, что общества такияж имеют потребности одно другому помогать, одно другое любить, и из того тотчас не заключили, что должны они между собой наблюдать равныя правила порядка, соединения и благоволения, как и граждане между собою одного какого нибудь селения? <…>. Извиним прежния наши республики, что долговременно не знали они инаго права, как токмо право силы.

P. 27

L’Etat le plus corrompu de la société humaine est celui où les hommes ont perdu leur indépendance & leur simplicité de mœurs primitives, sans être arrivés à ce degré de civilisation où un sentiment de justice & d’honnêteté sert de frein aux passions féroces & cruelles.

С. 41

Самое поврежденное общежительством человеческим государство есть то, где люди лишились своей независимости и своей первоначальной простоты нравов, не дошед до того степени просвещения, где чувствование справедливости и честности служит уздою жестоким и мучительным страстям.

P. 61

The same love of independence, the same dread of slavery, and the same attachment to their country, animated the respective nations to the same deeds of heroism; and in both instances victory was followed by the same glorious consequence: for the Swiss, as well as the Greeks, owe the rise and preservation of their liberties to that magnanimous and [p. 62] determined valour which prefers death to living under the servile domination of an arbitrary despot. The people still celebrate the anniversary of this victory, which insured their independence for ever <...>.

С. 67

Здесь [в Гларисе] такая же любовь к вольности, как и в Греции, тот же страх порабощения и та же привязанность к отечеству возбудили народ к оказанию героических действий; да и в обоих случаях следствия победы были равномерно славны: [с. 68] ибо Швейцарские жители так как и Греки одолжены началом и соблюдением своей вольности тогдашним в ср[а]жении успехам и тому благородному мужеству, которое предпочитает смерть рабству. Народ и ныне торжествует ежегодно сию победу, уверившую их навсегда о их независимости.

P. 452

 <...> towards the commencement of the sixteenth century, Charles III, duke of Savoy, (although the form of the government was entirely republican) obtained an almost absolute authority over the citizens: and he exercised it in the most unjust and arbitrary manner. Hence arose perpetual struggles between the duke and the citizens; the latter continually opposing, either by open violence, or secret measures, his tyrannical usurpation: thus [p. 453] two parties were formed; the zealots for liberty were called eidgenossen, or confederates; while the partisans of the duke were branded with the appellation of mammelucs, or slaves.

The treaty of alliance which the town entered into with Berne and Fribourg, in 1526, may be considered as the true aera of its liberty and independence: for, not long after, the duke was despoiled of his authority; the bishop driven from the city; a republican form of government firmly established; and the reformation introduced.

С. 201

<...> в начале XVI [с. 202] века Карл III Герцог Савойской (хотя вид правления был совершенно республиканской) присвоил себе почти неограниченную власть, которую он оказывал беззаконнейшим и своенравным образом. А сие причиною было безпрестанных споров между Герцогом и гражданами, которые не переставали никогда, открытым ли то образом, или тайными мерами противиться тиранским его поступкам: таким образом произошли две стороны; тех, которые ревностно старались за вольность, назвали E[y]dgenoßen, или союзниками, а Герцоговы партизаны обозначены были именем Маммелуков или рабов.

Союз заключенный сим городом с Берном и Фрибургом в 1526 году может почесться истинною эпохою его свободы и независимости; ибо спустя немного времени Герцог принужден был сложить с себя власть, а Епископа выгнали из города; форма Республиканскаго правления утвердилась, и Реформация была введена.

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter
и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!