loi

.term-highlight[href='/en/term/loi'], .term-highlight[href^='/en/term/loi-'], .term-highlight[href='/en/term/loix'], .term-highlight[href^='/en/term/loix-'], .term-highlight[href='/en/term/loix-1'], .term-highlight[href^='/en/term/loix-1-'], .term-highlight[href='/en/term/lois'], .term-highlight[href^='/en/term/lois-'], .term-highlight[href='/en/term/loy'], .term-highlight[href^='/en/term/loy-'], .term-highlight[href='/en/term/loi-9'], .term-highlight[href^='/en/term/loi-9-'], .term-highlight[href='/en/term/lois-1'], .term-highlight[href^='/en/term/lois-1-'], .term-highlight[href='/en/term/loy-1'], .term-highlight[href^='/en/term/loy-1-']
Original
Translation
P. 13

La Politique, Aristias, est la médecine des Etats, & cette médecine n’a pas moins besoin que l’autre de connoissances & de méditations. Avant que d’imaginer tant de choses pour faire fleurir notre Patrie, avez-vous commencé par vous demander a vous-même, [p. 14] pourquoi les hommes ont consenti à renoncer à cette indépendance avec laquelle ils sont nés, & établi entr’eux un Gouvernement, des Loix & des Magistrats?

С. 16

Политика, Арист, есть врачество областей, и врачество то не меньше перваго требует знания и прлежнаго внимания. Прежде вымышления стольких способов к процветанию нашего отчества, начинались вы у себя самого спрашивать, для чего люди согласилися отрещися от той независимости, с которою они родилися, и установили они между собой, правление, законы и градоначальников?

P. 21

Ses loix faites pour réprimer nos passions, ne tendirent qu’à développer & affermir les loix mêmes que l’Auteur de la nature nous prescrit par le ministere de la raison dont il nous a doués, & qui est le Magistrat suprême & seul infaillible des hommes.

С. 25

Законы его, выданные на воздержание наших страстей, клонилися к открытию и утверждению тех самых законов, которые Творец естества нам предписал, способом разума нам дарованнаго, который вышший есть градоначальник и един не погрешающий в человеках.

P. 39

J’ai jetté les yeux sur un plus grand théâtre, & j’ai vû les passions, comme autant de furies, porter la désolation dans toute la terre, changer les Magistrats en ennemis de la société, fouler aux pieds les loix les plus saintes de l’humanité, & détruire dans un instant: les Empires les plus formidables. <…> [p. 40]. Je n’ose, Phocion, marcher sans votre secours ; je n’ose entrer seul dans le sanctuaire de cette politique sublime, qui n’a d’autre instrument, ni d’autre appui que la vertu; je craindrois de le profaner.

С. 46

Поглядел я на больший еще того позор и увидел страсти, как фурии, наносящие разорения по всей земле; переменяющия градоначальников в неприятелей обществу; попирающия под ноги святейшие человеколюбия законы; разрушающия в миг сильнейшия Империи. <…>. Не смею я, Фокион, далее поступать без вашей помощи; не смею я один войтить во святилище политики, которая другова орудия, ни другия подкрепы не имеет, как только добродетель.

P. 44

<…> cependant c’est dans le sein des familles que des peres tendres & prudens ont donné le premier modéle des loix & de la société. Nous disons que c’est dégrader les Magistrats, que de les occuper de nos soins domestiques ; mais en effet nous ne voulons qu’avoir impunément de mauvaises mœurs.

С. 51

Однако не инде как в недрах семейства нежные и умные родители выдали первый образ законов и общества. Мы говорим, что безчестноб градоначальникам было, когдаб их упражняли попечениями домашними; но в самом деле мы чрез то желаем только быть злонравны не бояся наказания.

P. 48

J’ai souvent entendu raisonner Platon sur cette matiere. Il blâmoit la Monarchie, la pure Aristocratie & le Gouvernement populaire. Jamais, disoit-il, les loix ne sont en sûreté sous ces administrations, qui laissent une carriere trop libre aux passions. Il craignoit le pouvoir d’un Prince, qui, seul législateur, juge [p. 49] seul de la justice de ses loix. Il étoit effrayé dans l’Aristocratie, de l’orgueil & de l’avarice des Grands, qui croyant que tout leur est dû, sacrifieront sans scrupule les intérêts de la société à leurs avantages particuliers. Il redoutoit dans la pure Démocratie, les caprices d’une multitude toujours aveugle, toujours extrême dans ses desirs, & qui condamnera demain avec emportement ce qu’elle approuve aujourd’hui avec enthousiasme.

С. 57

Многократо слыхал я Платона о сем разсуждавшаго. Он порицал монархию, чистую Аристократию и народное правление. Никогда, говорил он, законы надежны не бывают под сими правлениями, попущающими страстям излишнюю волю. Он боялся Государя, которой, как один законодавец, един судит и о правосудии его законов. Он ужасался от Аристократии по гордости и сербролюбивой скупости вельмож, которые мня что все им принадлежит, не сумняся на жертву предают пользы общества своим особливым прибыткам. Он опасался от прямаго народнаго правления своевольства черни всегда слепыя, всегда необузданныя в желаниях своих, осуждающия с яростию за утро то, что сего дни с возхищением выхваляла.

P. 55

Les loix toujours justes & impartiales, quoique faites par un seul homme, étoient également aimées & respectées par tous les ordres de l’Etat.

С. 66

Законы всегда праведные и безпристрастные, хотя единым человеком издаваемые, были на равне и любимы и почитаемы от всех чинов государства.

P. 75

Ce seroit un étrange Politique, qu’un Législateur, perſuadé qu’il suffit de faire des loix pour que les hommes obéissent. Il n’a encore rien fait quand’ il n’aura réglé que les droits de chaque Citoyen & donné des bornes fixes à la justice.

С. 89

Странной был бы тот политик, как законодавец, удостоверивая себя что доволно только издать законы, чтоб люди оным повиновалися. Он ничего еще не сделал, когда учредил только права каждаго гражданина, и положил твердые пределы правосудию.

P. 75

La Loi nous [p. 76] prescriroit à nous autres Athéniens la police la plus sage dans nos délibérations publiques, pour nous empêcher d'être inconsidérés, & nous forcer de peser & d’examiner avec maturité les intérêts de la Patrie; que si nous devenions prudens, ce seroit pour l’intérêt de nos passions, & non pour celui de la République

Tout Législateur qui ignore sur quelles vertus la justice, la prudence & le courage doivent être, pour ainsi dire, entés; tout Législateur qui ne sait pas préparer les hommes à les aimer & les pratiquer, verra que ses loix inutiles n’auront fait aucun bien à la Société.

С. 90

Нам Афинянам [с. 91] закон предписывал бы самой мудрой порядок в собраниях народных, дабы воздержать нас от неразсудности, и принудить к зрелому уважению и разсматриванию польз отечества; и ежели мы от того сделаемся умнее, будет сие в пользу страстей наших, а не для республики

Всякой законодавец неведущий на каких добродетелях правосудие, мудрость и храбрость должны быть, так сказать, привиты; всякой законодавец, которой не умеет приготовить людей к тому, чтоб они законы любили и исполняли, увидит, что напрасные его законы никакого добра обществу не сделали.

P. 80

Tout est alors perdu; il ne subsiste plus qu’un vain simulacre de République. A la place des loix méprisées, les passions regnent impérieusement, & les mœurs seroient atroces, si les ames étoient encore capables de conserver quelque force.

С. 96

Тогда уже все погибло. Не остается уже как суетная тень республики. Вместо законов презренных страсти владычествуют повелительно, а нравы были бы преужасные, ежелиб души в состоянии находилися соблюсти в себе еще некоторую силу.

P. 127

Le Citoyen peut, à la rigueur, se passer d’amis, & ne pas craindre des ennemis, puisqu’il est sous la protection des Loix, & que le Magistrat est toujours à portée d’aller à son secours. En est-il de même d’une République? Tout ce que les passions produisent chaque jour d’absurdités, d’injustices & de violences entre les différens Peuples, ne prouve-t-il pas combien le droit des Nations est une sauve-garde peu sûre pour chaque société en particulier? L’Histoire n’est pleine que de révolutions aussi subites que bizarres.

С. 152

Гражданин один может по строгости разсуждая обойтись без друзей, по тому что он находится под защитою законов, и что градоначальство всегда на [с. 153] помощь ему близко и готово. Но может ли тож быть с республикою? Толикия от страстей по все дни происходимые безумия, неправосудия и насильства, не доказывают ли сколь народныя права мало надежны для каждаго общества в особливости? История не наполнена, как пременами столь же скоропостижными, сколь и странными.

P. 150

La [p. 151] loi qui permet qu’il se forme de grandes fortunes dans une République, condamne une foule de misérables à languir dans l’indigence, & la Cité n’est plus qu’un repaire de tyrans & d’esclaves jaloux & ennemis les uns des autres.

С.181

Закон дозволяющий делаться великим щастиям в республике осуждает премножество бедных стонать в нищете, а город тот не иное уже что есть, как вертеп тиранов и невольных рабов, которые друг другу завидуют и враждуют.

P. 160

Quand les loix des mœurs subsistent, toutes les autres sont en sûreté ; mais leur décadence entraîne nécessairement la ruine du Gouvernement.

С. 192

Когда законы о нравах наблюдаются, тогда прочие все в безопасности находятся; но упадок их неминуемо за собою влечет разорение правительства.

P. 184

Non non, mon cher Aristias, lui, répondit Phocion, je le sçais, on n’est point un Tyran, quand on n’usurpe [p. 185] une autorité courte & passagere, que pour rétablir & affermir la liberté publique. Quand la Loi regne, tout Citoyen doit obéir ; mais quand par sa ruine la Société est dissoute, tout Citoyen devient Magistrat ; il est revêtu de tout le pouvoir que lui donne la justice, & le salut de la République doit être sa suprême Loi.

С. 222

Нет, нет, дорогой мой Арист, ответствовал ему Фокион, ведаю я, что тот не тиранн, кто похищает краткую и временную власть, для того только, чтоб возстановить и утвердить вольность народную. Когда закон царствует, каждый гражданин должен повиноваться; но когда разорением онаго общество [с. 223] разрушается, в таком случае каждый гражданин становится градоначальником. Он вступает во всю силу, которую дает ему правосудие; а спасение республики должно ему быть высочайшим законом.

P. 107

Il faut que les loix leur défendent aussi le commerce : des marchands si accrédités feroient toutes sortes de monopoles. Le commerce est la profession des gens égaux : & parmi les états despotiques, les plus misérables sont ceux où le prince est marchand.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. 107

Надлежит законами запретить им и торги; ибо торгующие состоящие в толь великой доверенности произвели бы (а) все роды Монополий. Купечество не то иное есть как упражнение людей между собою равных; из самовластных правлений есть то самое беднейшее, в котором сам Государь купечествует. 

(а) Монополия значит такой торг, которой одному только человеку, или составленному из некотораго числа людей участки свои в торг положивших обществу, каким нибудь товаром или в одно какое место производить дозволено, а прочим запрещено.

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. 138

Les loix doivent-elles forcer un citoyen à accepter les emplois publics ? Je dis qu’elles le doivent dans le gouvernement républicain, & non pas dans le monarchique. Dans le premier, les magistratures sont des témoignages de vertu, des dépôts que la patrie confie à un citoyen, qui ne doit vivre, agir & penser que pour elle ; [р. 139] il ne peut donc pas les refuser. Dans le second, les magistratures sont des témoignages d’honneur : or telle est la bizarrerie de l’honneur, qu’il se plaît à n’en accepter aucun que quand il veut, & de la maniere qu’il veut.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. 139

Должны ли законы принуждать гражданина к принятию государственных должностей? Я уже выше сказал, что они должны производить сие в правлении общенародном; а не в самодержавном. В перьвом чиноначалия означают засвидетельствование добродетели, залоги вверяемые отечеством гражданину который жить, делать и мыслить должен единственно для него: и так о не должен от них отказываться. Во втором чиноначалия служат изъявлением чести: в прочем такова есть справедливость чести, что она и самое засвидетельствование тогда только приемлет, когда сама захочет и таким образом, каким сама пожелает.

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. 230

Dans l’état de nature les hommes naissent bien dans l’égalité : mais ils n’y sauroient rester. La société la leur fait perdre, & ils ne redeviennent égaux que par les loix. <...> .

[p. 231] La place naturelle de la vertu est auprès de la liberté : mais elle ne se trouve pas plus auprès de la liberté extrême, qu’auprès de la servitude.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. 231

В естественном состоянии люди родятся весьма равны между собою; но они не могут остаться в сем равенстве. Сообщество заставляет их лишаться оныя, и они не бывают тако равны, как по законам. <…> .

Естественное место добродетели есть при вольности; но оная не бывает при неограниченной вольности равно так, как и при рабстве

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. 276

Lorsqu’un peuple est conquis, le droit que le conquérant a sur lui, suit quatre sortes de loix ; la loi de la nature, qui fait que tout tend à la conservations des especes ; la loi de la lumiere naturelle, qui veut que nous fassions à autrui ce que nous voudrions qu’on nous fît ; la loi qui forme les sociétés politiques, qui sont telles que la nature n’en a point borné la durée ; enfin la loi [р. 277] tirée de la chose même. La conquête est une acquisition ; l’esprit d’acquisition porte avec lui l’esprit de conservation & d’usage, & non pas celui de destruction.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. 277

Когда какий народ завоеван, то право получаемое завоевателем над оным следует четырем родам законов; закону естества, который производит то, что все простирается к сохранению рода человеческаго, закону естественнаго просвещения, повелевающему делать то для других, чего мы себе от них желаем; закону учреждающему политическия сообщества, кои суть таковы, что естество не предуствило пределов их продолжения; и напоследок законы произходящему от самыя вещи. Завоевание есть приобретение; разум приобретения влечет с собою разум сохранения и употребления, а не истребления.

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. 308

Dans un état, c’est-à-dire dans une société où il y a des loix, la liberté ne peut consister qu’à pouvoir faire ce que l’on doit vouloir, & à n’être point contraint de faire ce que l’on ne doit pas vouloir.

Il faut se mettre dans l’esprit ce que c’est que l’indépendance, & ce que c’est que la liberté. La liberté est le droit de faire tout ce que les loix [р. 309] permettent ; & si un citoyen pouvoit faire ce qu’elles défendent, il n’auroit plus de liberté, parce que les autres auroient tout de même ce pouvoir.

De l'esprit des lois. T. 1 (1757)
Charles Louis de Montesquieu
С. 308

В государстве: то есть, в сообществе, в котором находятся законы, вольность не может состоят в чем другом, как только в той власти, что бы делать то, чего желать должно, и не быть принужденну делать того, чего желать не должно. 

Надлежит представить себе как то, что есть независимость, так и что есть вольность: вольность есть право делать все то, что законы дозволяют; и если некоторый гражданин может делать то, что они запрещают, тут уже нет больше вольности для того, что другие так же будут иметь туже самую вольность

О разуме законов (1775)
Шарль Луи де Монтескье
P. 46

Il ne faut qu'un petit nombre de loix très exactement observées, pour retenir les peuples dans le devoir. Une loi qui dure & qui ne se garde plus, est, à n'en point mentir, un exemple très pernicieux, un scandale public, & un sujet à beaucoup de gens de commettre toutes sortes de méchancetés. Il est bon de les changer quelquefois selon le tems & les occasions. Quand la loi ne fait point de honte au jugement & à la prudence du Legislateur, & que d'un autre côté, elle est utile & avantageuse au public, il ne faut ni la négliger ni permettre qu'elle soit abolie.

Л. 65 – 65 об.

Лутче иметь малое число законов, толко бы были оные исполнены точно во всем, что касается до содержания народа в их должностях. Ежели закон, будучи пренебрегаем, не отменится, то оной суще есть наивреднейший пример, всеобщее неудоволствие и притом повод множеству людям к розным безделством; и для того надлежит оные переменять по состоянию времяни и случаев; естьли закон не предосудителен мыслям и просвещению законодавца, а притом з другой стороны полезен есть обществу, то оным отнюдь не пренебрегать, ниже допускать ево до упадка.

P. 90

Ni Etat, ni Republique, ni Monarchie, ne sauroient subsister longtemps, quand on viole impunément les loix, & que l'on perd le respect aux Juges & aux Magistrats.

Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!