гражданин

.term-highlight[href='/en/term/grazhdanina'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanina-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdaninom'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdaninom-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanin'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanin-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanami'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanami-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdane'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdane-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanov'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanov-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdaninu'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdaninu-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdan'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdan-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanin-1'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanin-1-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdane-1'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdane-1-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanam'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanam-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdan-1'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdan-1-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdaninom-1'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdaninom-1-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanami-1'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanami-1-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdaninu-1'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdaninu-1-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanina-1'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanina-1-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanah'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanah-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdanom'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdanom-'], .term-highlight[href='/en/term/grazhdany'], .term-highlight[href^='/en/term/grazhdany-'], .term-highlight[href='/en/term/gra-zh-dan'], .term-highlight[href^='/en/term/gra-zh-dan-']
Original
Translation
P. 319

Eam ob rem sola illa Respublica stare diu poterit, quæ partibus costiterit mediocribus: nec admodum inter se inæqualibus. Opus nimiæ quorundam civium everterunt Florentinorum Rempublicam, & etiamnum hodie in caussa sunt, cur inquieta sit Genua. Contrà, quia apud Venetos meliùs divisæ eæ sunt, ideò jam tot saeculis Status ille cōstans perseverat <…>.

Л. 117 об.

И того ради тое токмо Ц[а]рство долго стояти может, еже имат уды своя не зело нравныя. Излишния некиих граждан силы низринуша Флорентииское общество, но и н[ы]не таяж де вина есть нестроения во Геневе. Вопреки же понеже имения в Венецком Государстве лучше суть разделенная, того ради чрез толь многие уже веки неподвижно стоит область оная. <…>.

P. 22

§. 6. Cæterum ut lex vim suam in animis eorum, quibus fertur, exserete possit, requiritur cognitio tum legislatoris, tum ipsius legis. Nemo enim obedientiam praestare valebit, si neq; cui parere debeat, neq; ad quod teneatur noverit. Et legislatoris quidem cognitio est facillima. Legum quippe naturalium eundem esse auctorem, qui universi, ex lumine rationis costat. Nec civis ignorare potest, quis in ipsum imperium obtineat. Leges porro naturales quomodo innotescant, paulo post exponetur. Civiles autem leges per promulgatiomem publice & perspicue factam in subjectorum notitiam perveniunt.

C. 43

6. Но дабы закон действителен, в умах тех человеков, которым полагается, был, надобно ведать тако ЗАКОНОДАВЦА, яко и САМЫЯ ЗАКОНЫ. Никто бо послушания творити возможет, егда кому не подчинен, и к чему обязуется того не ведает. Законодавца убо познать не трудно: а законов естественных тои есть творец, кто и вся сотворил, якоже естественным разумом показуется. И тако гражданин не может не знать, кто над ним власть имеет: законы же естественные како могут познаваемы быти, потом покажем. Гражданские бо законы чрез объявление всенародное, и ясно учиненное, в познание подчиненным приходят: в котором объявлении сии две вещи наблюдать должно. 

P. 177

§. 5. Amimal vere politicum, i. e. bomum civem illum dicimus, qui jussis imperantium promte paret, qui ad bonum publicum omnibus viribus [p. 178] connititur, ac post illud privatum bonum lubenter habet; imo qui nihil sibi bonum credit, nisi idem bonum quoq; sit civitati; qui deniq; adversus alios cives commodum sese gerit. Atqui paucorum ingenia ultro ad hunc finem attemperata inveniuntur; maxima pars metu poenae utcunq; continetur; multi per totam vitam mali cives, & animalia non politica manent. 

C. 391

5. Животное Гражданское или Политическое, то есть, добраго гражданина, того именуем, который приказанием повелителей, абие послушен есть, который о пользе и добре общем всми силами тщится, и оныя паче своея собтсвенныя пользы благоводително почитает. Паче же который ничтоже сбе ев благо не вменяет, разве да бы тоежде благо было и всему гражданству, и который другим гражданом полезна себе творить. Но понеже не многих умы к таковому концу умеренны обретаются, того ради большая часть страхом наказания по возможности воздерживаются: Многие же чрез все житие свое, злые граждане, и животная не гражданская, то есть не политическая пребывают.

P. 191

§. 6. Cum etiam civitatis amplæ negotia, tam belli quam pacis tempore occurrentia ab uno homine sine ministris & magistratibus exsecutioni dari nequeant; opus erit ab summo imperio constitui homines, qui ipsius vice con troversias civium examinent <…>.

C. 417

6. Но понеже великаго града дела, во время брани и мира приключающиеся, единым человеком без министров (общих дел управителей) и магистрата (гражданских дел управителей) управлены быти не могут, надлежит, да бы высочайшее повелителство определило человеков, которые бы вместо их, всякие прения и противоречия гражданов разсуждали <…>.

P. 193

§. 3. Civitatis regularis tres sunt formae,; prima quando sumum imperium est penes unum hominem; & dicitur momarchia. Altera quando summum imperium est penes concilium ex selectis duntaxat civibus constans;& vocatur aristocratia. Tertia, quando summum imperium est penes concilium ex universis patribus familias constans; & appellatur democratia. In prima is, qui rerum potitur, dicitur monarcha, in secunda optimates, in tertia populus

C. 422

3. ПРАВИЛНАГО града ТРИ суть ВИДЫ, Первый егда высочайшее повелителство есть при едином человце, и именуется МОНАРХИА. (Единоначалство). Вторый: Егда высочайшее повелителство есть при соборе состоящемся из избранных граждан, именуется, АРИСТОКРАТИА. (избраннодержавство). Третий: Егда высочайшее повелителство есть при соборе, состоящем из всех обще домоправителей, называется ДИМОКРАТИА. (Народодержавство:) В первом виде той, который владычествует, именуется МОНАРХ. Во втором ИЗБРАННЫЙ. В третьем НАРОД

P. 194

§. 6. Vitia hominum in momarchia sunt, si qui solium obtinet regnandi artibus destituitur, nullaq; aut non sufficiente rei publ[icae] cura tangitur, eamq pravorum ministrorum ambitioni aut avaritiae lacerandam prostituit; si saevitia [p. 195] & iracundia idem est terribilis; si etiam citra necessitatem remp[ublicam] in casum dare gaudet ; si quae ad tolerandos sumtus reip[ublicae]  conferuntur luxu, aut per inconfultas largitiones dissipat; si pecunias civibus extortas praeter rationem accumulat; si contumeliosus, si injustus est; & si quae sunt alia, per quæ mali nomen principis comparatur. 

C. 424

6. ПОРОКИ ЧЕЛОВЕКОВ В МОНАРХИИ суть: аще тои, кто власть воспримлет правления, не учен есть, и ниединое или недоволное [с. 425] о обществе попеченеи имеет, и оное злых управителей любочестию и лакомству, на озлобление предает. Аще в нем есть лютость и ярость жесточаишая, аще такожде без нужды общество в случаи самоизволно приводит, аще иждивения собранные на содержание общества, в излишествах и неразсудных дарованиях растощает, аще денги у граждан взятые, без разсуждения копит, аще досадителен, аще неправеден есть, и сми подобная: Чрез которыя злаго властителя имя стяживает. 

P. 89

Neque enim sub Republica minus, quam sub Regno, leges sunt, magistratusque quibus obtemperes. Quae omnia eodem modo aut conveniunt aut abhorrent a naturae libertate. Si contineri sua sponte intra fines iustitiae posset genus humanum, tunc in pari omnium pietate non supervacua modo, sed iniusta essent imperia, quae cives iam sponte aequissimos ad inutilem servitutem adigerent. Sed cum ex vitiis mortalium haec felicitas sperari non possit, ea maxime forma regiminis ad naturam accedit, quae homines vetat extra leges naturae ipsius, virtutisque exerrare. Ut non intersit, pluresne an pauci imperent, sed in utro regimine sanctius cives agant.

Argenis (1621)
John Barclay
I, 15, 66. P. 167

Изволите знать, что как во всеобществах, так и в Царстве уставы, которым бы повиноваться. А все сие равным образом или согласно, или нет, с природною вольностию. Ежели б добровольно мог воздержаться в пределах справедливости род человеческий; то, для великия всех добродетели, не токмо излишное, но и не праведное было б повеление, которое граждан, добровольно уже справедливейших, принуждало б к бесполезному порабощению. Но понеже от злонравия человеческаго не можно благополучия сего ожидать: того ради, тот образ правления наибольше с естеством сходствует, который запрещает людям заблуждать, вышед за закон самаго естества и добродетели. Так что нет нужды в том, чтоб многим, [с. 168] или немногим власть иметь; но необходимая есть, дабы знать, в коем из сих правлений добродетельнее граждане живут.

P. 332

Ita vero, improvidi cives, inquit, dum utilitate laudandi unusquisque Regum vitia ad amicitiam solicitatis, vos simul & illos miserrimos fieri non sentitis. Quanto enim incommodo vestro imperantes sic fingitis, ne quid eos pudeat; Sed licentissime assuescant seipsos amare & mirari, utique postquam diu omnes eorum affectus adulatione & praeconiis consecravistis.

Argenis (1621)
John Barclay
III, 11, 64. С. 158

О! не осторожныи граждане, говорил, когда пользою похваления, каждый из вас, Царскии пороки к милости побуждаете; то не чувствуете, что как вы, так и они, весьма бываете беднейшими. Рассудите, с коликим вашим вредом Державцов вы такими себе делаете, чтоб им ни в чем стыда не было, но чтоб своевольнейше привыкали они себя самих любить, и себе самим удивляться, после как уже вы все их пристрастия ласкательством и похвалами посвятить возможете?

T. 5. P. 338

Le plus pressant intérêt du chef, de même que son devoir le plus indispensable, est donc de veiller à l’observation des lois dont il est le ministre, & sur lesquelles est fondée toute son autorité. S’il doit les faire observer aux autres, à plus forte raison doit-il les observer lui-même qui jouit de toute leur faveur. Car son exemple est de telle force, que quand même le peuple voudroit bien souffrir qu’il s’affranchît du joug de la loi, il devroit se garder de profiter d’une si dangereuse prérogative, que d’autres s’efforceroient bien-tôt d’usurper à leur tour, & souvent à son préjudice. Au fond, comme tous les engagemens de la societé sont réciproques par leur [p. 340] nature, il n’est pas possible de se mettre au-dessus de la loi sans renoncer à ses avantages, & personne ne doit rien à quiconque pretend ne rien devoir à personne. Par la même raison nulle exemption de la loi ne sera jamais accordée à quelque titre que ce puisse être dans un gouvernement bien policé. Les citoyens mêmes qui ont bien mérité de la patrie doivent être récompensés par des honneurs & jamais par des privileges : car la république est à la veille de sa ruine, si-tôt que quelqu’un peut penser qu’il est beau de ne pas obéir aux lois. Mais si jamais la noblesse ou le militaire, ou quelqu’autre ordre de l’état, adoptoit une pareille maxime, tout seroit perdu sans ressource.

С. 15

Нужнейшая польза начальника равно как и необходимый долг его смотреть, чтоб наблюдаемы были законы, которых он правитель, и на коих основана вся власть его. Ежели он должен стараться, чтоб другие наблюдали их, тем больше должен сам исполнять оные, когда он пользуется всеми их выгодами; его пример столько важен, что хотя бы сам народ хотел дозволить снять с себя иго закона, и тогда бы он должен был беречься пользоватися толь опасным преимуществом, которое другие тотчас бы устремились похитить в свою очередь и по большей части во вред ему. Как в самом деле все обязательства общества по существу своему суть взаимны, так и не можно выходить из под закона не отметая пользы его, и никто тому ничего не должен, кто думает быть сам никому ничем не должным; для сей то самой причины, никакое выключение из под закона, ни под каким видом никогда в правлении порядочным не дозволится. Самые заслужившие отечеству граждане должны получать в награду чести, а никогда преимущества: по тому как правление уже при самом упадке как скоро только кто ни есть может вздумать, что хорошо не повиноваться узаконению. Но ежели когда либо дворянство или воинство, или какой другой чин в обществе присвоит сие правило, тогда все погибло безповоротно.

T. 5. P. 338

Mais quand les citoyens aiment leur devoir, & que les dépositaires de l’autorité publique s’appliquent sincérement à nourrir cet amour par leur exemple & par leurs soins, toutes les difficultés s’évanoüissent, l’administration prend une facilité qui la dispense de cet art ténébreux dont la noirceur fait tout le mystere. Ces esprits vastes, si dangereux & si admirés, tous ces grands ministres dont la gloire se confond avec les malheurs du peuple, ne sont plus regrettés : les mœurs publiques suppléent au génie des chefs ; & plus la vertu regne, moins les talens sont nécessaires. L’ambition même est mieux servie par le devoir que par l’usurpation : le peuple convaincu que ses chefs ne travaillent qu’à faire son bonheur, les dispense par sa déférence de travailler à affermir leur pouvoir ; & l’histoire nous montre en mille endroits que l’autorité qu’il accorde à ceux qu’il aime & dont il est aimé, est cent fois plus absolue que toute la tyrannie des usurpateurs. Ceci ne signifie pas que le gouvernement doive craindre d’user de son pouvoir, mais qu’il n’en doit user que d’une maniere légitime. On trouvera dans l’histoire mille exemples de chefs ambitieux ou pusillanimes, que la mollesse ou l’orgueil ont perdus, aucun qui se soit mal trouvé de n’être qu’équitable.

С. 24

Но когда граждане любят свой долг, и преемники власти народной искренно прилежат питать ту любовь собственным своим примером и стараниями своими, все трудности исчезают сами собою, правление становится лехко, и освобождается от темнаго того искусства, котораго все таинство состоит в его мрачности. Все обширные разумы столь опасные и столь удивительные, все те великие правители, которых слава смешена с нещастиями народными не так сожаления достойны тогда бывают; нравы народные наравнивают разум начальников: и чем больше добродетель царствует, тем меньше нужды в дарованиях. Самому высокомерию услужнее должность, нежели нарушение: народ уверенный, что начальники трудятся единственно в его пользу, преданностью своею облегчает их от безпокойства утверждать власть свою; и История в тысящи местах нам показывает, что власть начальника любящаго народ и полученная от любви народной сто раз полномочнее всех утеснений похитителей оныя. Сие не значит, что правление власть свою употреблять боялось, но что оно должно употреблять ея всегда законным образом. Тысящу примеров найдется в Истории начальников высокомерных или слабодушных, погибших от сладострастия или гордости, а ни одного не сыщешь, который бы пропал от праводушия. 

P. 32

La plus grande des maximes & la plus connuë, с'est que le Commerce ne demande que [p. 33] liberté & protection ; & si la liberté a quelque restriction dans le Bled, elle doit être dans toute son étenduë pour les autres denrées & marchandises. Leur disette ou leur abondance, leur cherté ou leur bon marché ne sauroient être que momentanées & de peu de conséquence, variation non préjudiciable au Citoyen & avantageuse au Négociant qu’elle excite au travail. 

C. 21

Самое главнейшее и известнейшее правило есть то, что купечество требует вольности и покровительства: а хотя вольность сия в хлебных торгах бывает и ограничена, однако она должна быть во всей своей силе и обширности в рассуждении прочих товаров. Ибо изобилие и недостаток есть маловременен и маловажен; а сии оба, когда попеременно случаться будут, то не только не будут вредны гражданам, но ещё и полезны для купцов: потому, что они могут быть побуждением к трудам.

P. 433

Chaque citoyen étoit un enthousiaste de l’ordre & du bien, & il les voyoit toujours <…>. 

C. 35

Каждый гражданин был наиревностнейший наблюдатель порядка и благопристойности и оное находил всегда.

Спарта (1769)
Луи де Жокур
P. 434

Il n’y avoit à Sparte aucune loi constitutive ou civile ,  aucun usage qui ne tendît à augmenter les passions pour la patrie, pour la gloire, pour la vertu, & à rendre les citoyens heureux par ces nobles passions.

C. 39

В Спарте не было ни одного положительнаго , ни гражданскаго закона, ниже обыкновения, которое бы еще больше не разпаляло любви к отечеству, к славе и к добродетели, и не [с. 40] споспешествовало бы посредством сих страстей благополучию граждан.

Спарта (1769)
Луи де Жокур
P. 434

Nul rang, nulle dignité ne dispensoit un citoyen de cette considération pour les vieillards <…>.  

C. 41

Никакой чин и никакое достоинство не могло освободить гражданина от обязательства воздавать честь старикам.

Спарта (1769)
Луи де Жокур
P. 274

Jam quibus causis eaedem dissolvantur, sive de causis seditionum, breviter dicendum est. <…> Ita etiam in civitate, ubi cives [p. 275] tumultuantur, tria consideranda occurrunt; primum doctrinae & affectus paci contrarii, quibus singulorum animi disponuntur; secundum, quales sunt qui jam dispositos ad successionem & arma follicitant, convocant, diriguntque; tertium, modus quo id sit, sive ipsa factio. 

C. 138

<…> теперь о причинах, производящих мятеж или разрыв общества, кратко сказать должно. <…> в обществе, в котором граждане мятутся, три обстоятельства примечаемы быть могут: 1е внушения и возжигания страстей, противных спокойствию, коими каждаго дух располагаем бывает к возмущению; 2е Возмутители, которые уже расположенных поощряют, созывают, и понуждают к отступлению от сообщества и к принятию против него оружия; 3е самое действие. 

P. 10

Un homme chargeoit son Concitoyen de prétendre à l’Empire <...>.

C. 98

Некоторой гражданин обвинял себе подобнаго в том, что он имеет злоумышленные виды на Императорство <…>.

P. 8

Captis deinde Athenis Spartani triginta Tyrannos imposuerunt: qui quos ferrum reliquos fecerat civibus crudeliter imperiarunt.

C. 6

Спарфяны взявши Град Афинский 30 Тираннов над ними поставиша: которые над оставшимися от меча гражданы, жестоко господствоваху.

P. 24

Sed cujuscemodi res sit, Romae Imperium regium haudquaquam stabile esse potuisse constat, protpterea quod eae Respublicae, ubi cives unius urbis pomœriis continentur, ad Aristocratiam potissimum aut Democratiam aptae fere & proclives esse solent. Sed regia potestas locum inprimis habet apud populum per multas ac longis intervallis disjunctas regiones dispersum atque diffusum. 

C. 19

Паче же сего ради в Риме владение королевское постоянное не могло быти, понеже сицевые общества, в которых граждане токмо града стенами содержатся, угодны паче и склонны обытоша быти до Аристократии или Демократии, а не Монархии. Королевская же власть должна быти над народами во многих и отдаленных странах пребывающими.

P. 140

Rex Henricus primus <...> Cives ad Comitia Regni convocavit, quum ante id tempus nonnisi Nobiles & Episcopi ad ea adhiberentur. Ea origo divisionis Parlamenti ut vocant, in superius & inferius fuisse memoratur.

C. 110

Король Генрик I <…> гражданов на совет Королевства созвал, понеже до селе токмо благородныи и Епископы в советах были. Сие начало разделения Парламента якоже глаголют, на высочаишии и нижшии, повествуется бытии.

P. 191

Decretum inde ab ordinibus, ut omnes ac singuli ejus regni incolae cives que jurejurando adacti, Jacobum, legitimum dominum suum agnoscerent haberentque: neque Pontifici aut regnum abrogare regibus aut subjectos officio Magistratibus debito solvere licere

C. 147

Откуду указ состоялся, да бы все того Королевства жители, и граждане присягою принуждены Иакова правилнаго своего Господина знали, и имели: Папа же власти не имать, да бы или королевство у Королей отнимал, или от должнаго послушания Началников, подданных освобождал.

Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!