Regierung

.term-highlight[href='/en/term/regierung'], .term-highlight[href^='/en/term/regierung-'], .term-highlight[href='/en/term/regierungen'], .term-highlight[href^='/en/term/regierungen-'], .term-highlight[href='/en/term/regierungs'], .term-highlight[href^='/en/term/regierungs-'], .term-highlight[href='/en/term/regirung'], .term-highlight[href^='/en/term/regirung-']
Original
Translation
S. 17

Es war ohngefehr im hundert ein und sechzigsten Jahr nach der Geburt unseres Erlösers, von der Erbauung der Stadt Rom aber, im neun hundert und vierzehenden, als nach Absterben des Antoninus Pius, der Römische Rath, unsern Marcus Aurelius vermochte, die Regierung auf sich zu nehmen. Er hatte dieselbe nur einen Monath lang geführet, als er die erste Probe beydes seiner Erkäntlichkeit, Gehorsams, Freundschafft, und Ansehens, dadurch blicken ließ, daß, ob er gleich bestimmet war, allein das Regiment zu führen, er dennoch den Lucius Verus, am sechsten Aprill desselben Jahres, zum Mit-Regenten ernennete. Dannenher machte er ihn zum Tribunus, lehte ihm den Nahmen eines Käysers bey, und ließ sich also gefallen, seine Gewalt mit demselben zu theilen.

С. 22

От рождества Спасителя нашего около ста шестьдесят перьваго, а от создания города Рима в девятьсот четвертом надесять году, весь Римской Сенат по смерти Антонина кроткаго, соправителя и преемника его престола, а своего новаго Цесаря Марка Аврелия [c. 23] к совершенному принятию скипетра, и ко вступлению в действительное правление государства по многократной и неотступной прозьбе с великим трудод [sic] едва убедил.

Марк Аврелий с месяц спустя по принятии Римской державы, перьвой опыт своей благодарности, послушания, и власти чрез сие показал, что хотя один он к державству престола не только уже назначен, но и действительно подтвержден был; однако Луция Веруса в том же году Апреля 6 числа соправителем себе определил; и для того не только Тривуном его учинил, но Цесарем назвал, и в том намерении власть державы и правления своего с ним разделил […].

S. 23

Seine Gesetze waren gleich vor jedermann, *und er ließ seinen Unterthanen eine gäntzliche Freyheit*. Seine Absicht war immer das gemeine Beste, nie seine eigene Lust, Vortheil, oder Ehre. Kurtz, sein gantzes Trachten gieng dahin, sich der Regierung Gottes zu unterwerffen, denen Menschen Gutes zu thun, die Gerechtigkeit [S. 24] zu handhaben, und die Wahrheit alleweg zu reden.
Dahingegen besaß Lucius Verus keine eintzige von diesen
Tugenden. Er war weder in der Liebe noch im Zorn sein selbst mächtig. Und seine gröste Tugend war, daß seine Laster nichts viehisches genug hatten, ihn zum Tyrannen zu machen.


[Примечание: отмеченный * * отрывок остался без перевода].

C. 33

Указы и законы его всем одни, и для всякаго человека равны были.

Все его намерение к тому клонилось, чтоб государственную пользу всяким образом споспешествовать, а не собственную прибыль и честь получить, или бы свою волю исполнить. Кратко сказать: все желание и намерение Антонина к тому склонялось, дабы правлению Божию повиноваться, людям добро делать, правосудие защищать, а везде и всегда правду говорить. 

А соправитель и участник престола его Луций Верус уже ни одной из сих добродетелей не имел. Он ни в любви, ни во гневе меры не знал, и сам собою обладать не мог; но то его главная добродетель была, чтоб все природныя свои пороки и страсти всяким образом таить и скрывать, которыя пристрастия законнаго Принца истинным тиранном и совершенным мучителем делают.

S. 53

So oft es der Länder Wohlstand erforderte, veränderte Antoninus ihre Regierung. Dem Gutdüncken des Volcks überließ er nach Augustus Weise, diejenigen Länder, von welchen man sich nichts zu befürchten hatte, die Verdächtigen aber versahe er selbst, mit getreuen Statthaltern.

Auch bemühete er sich zu erfahren, was man von seiner Regierung urtheilete, nicht so wohl um diejenigen zu strafen, welche zu frey von ihm redeten, als daraus zu ersehen, was man an ihm lobe oder tadele; damit er abschaffen möchte, was denen Unterthanen nicht gefiel, und in demjenigen fortfahren, so ihnen beydes nützlich, und angenehme war.

C. 77

Марк Аврелий, смотря по нужде, статских правил и обстоятельств времени, во многих провинциях форму правительства и Губернаторов переменял. Народному правлению поручал Антонин, по примеру Августа те земли, от которых никакой опасности не было, а подозрительныя губернии в свое правление брал, и верных от себя в оныя наместников учреждал. 

Сей же Цеcарь часто спрашивал, что об его владении площадь говорит? Император сие делывал не так для наказания тех, которые об нем, как о своем монархе, смело говорят, как больше для усмотрения из сей площадной речи, что в нем хвалят, и что охуждают? Дабы Цесарь то мог отрешить, что подданным его не угодно, а те начатыя дела неотменно продолжать, которыя народу полезны и приятны.

 

S. 130

Die Vielheit der Gesetze, eine Menge neuer Methoden, weitläufiger und gekünstelter Verordnungen trägt hierzu und zum Glücke eines Landes nichts bey, und ist wohl eher ein Zeichen einer schwachen Regierung. Über den alten desto unverrückter halten, wird diesen Zweck weit gewisser befördern. 

C. 120

Множество новых законов, порядков и учреждений не способствует к благополучию народа, а паче кажет слабость правления. Самое лучше средство, чтоб достичь до того, состоит в том, чтоб держаться разумно старых учреждений.

Государь и министр (1766)
Фридрих Карл фон Мозер-Фильзек
S. 398

Die bekannte Rede: Der Fürst hat nicht ihrer, wohl aber sie des Fürsten nöthig; ist ein Wort eines Herrn, das man mit Verehrung seiner Güte auf die Viertel-Stunde, da es gesprochen wird, keineswegs aber als eine Regierungs-Maxime gelten lassen kann. Zum höchsten kan es bey der Hof-Dienerschaft statt finden, wo mancher im wahrem Sinn von der Gnade des Fürsten lebt.

C. 348

Славная речь, что не Принц имеет нужду в служащих людях, а напротив того они в нем, есть такая речь, которая годится только на минуту, а правилом к правлению служить ни коим образом не может, а кольми паче, она совсем не годится для придворных чинов, из коих многие действительно живут из одной Принцовой милости. 

Государь и министр (1766)
Фридрих Карл фон Мозер-Фильзек
S. 3

2. <…> in eine solche Regierung erwachsen, die Aristoteles ein Heroisches Reich genennet, so nichts anders ist, als eine Democratie mit einem sothanen vornehmen Bürger, der mehr Ansehen etwas zu rathen, als Macht, nach seinem Belieben zu befehlen, hatte. Es scheinet dieses die älteste Art von Republiquen zu seyn <…>.

C. 3

2. <…> в правление, названное от Аристотеля Героическим, которое не что иное есть, как род Демократии, управляемой первым оным гражданином, имевщим тогда больше власти советовать, нежели повелевать по своему соизволению. Впрочем [с. 4] сей род правления был, как кажется, самой древней <…>.

S. 1

I. 1. <…> Ja es kommt mir sehr glaublich vor, daß es die gantze Zeit [S. 2] übeer biß an die Sündfluth keinen Staat, so mit hoher bürgerlicher Herrschaft und Ordnung verfasset, gegeben; sondern daß keine andere Regierung als der Hausväter gewesen. Sintemalen es nicht glaublich scheinet, daß eine solche abscheuliche Unordnung hätte einreiffen können, wenn die Menschen der bürgerlichen Herrschaft und Gesetzen wären unterworffen gewesen <…>.

C. 2

I. 1. <…> Весьма вероятно кажется, что до самого потопа не было и следу такого государства, в котором бы предписаны были гражданския права и законы, но было одно только домашнее правление: ибо неимоверно, чтоб толь пагубной беспорядок произойти мог, когда бы род человеческой подвержен был гражданскому праву и законам <…>.

S. 92

§57. 

Wenn demnach auch eine Regierung das allervollkommenste Recht zur uneingeschränkten Gewalt hat; so erfordert es die Natur der Sache, die Billigkeit und die Wohlfahrt des Staats, die mit ihrer eigenen so genau verbunden ist, daß sie sich selbst mäßiget und ihre Gewalt aus eigener Bewegung einschränket. Das Volk gehet ihnen hier mit einem Beyspiele vor, das sehr nachahmungswürdig ist. Niemand kann ein vollkommeneres Recht zur uneingeschränkten Gewalt haben, als das gesammte Volk. Alle Gewalt beruhet bey ihm und entspringet von ihm, als aus der einzigen Quelle. Es könnte also auch alle Gewalt vor sich behalten [S. 93] und in gewissen Fällen Oberherr und in andern Unterthan seyn.

C. 75

§57. 

И так когда какое нибудь правительство наисовершеннейшее имеет право к неограниченной власти, то требует того естество вещи, правосудие и государственное благополучие, с собственным его толь точно сопряженное, дабы оно само себя умеряло по собственному своему побуждению. Народ в сем случае предшествует ему подражания достойным своим примером. Никто не может имееть совершеннейшаго права к безпредельной власти кроме соединеннаго народа. Всякая власть  бывает начально в нем, и от него происходит, как единственнаго источника (§46); и так может оной всякую власть у себя удерживать, и в известных случаях господствовать, в других же подданствовать.

S. 232

§139.

Wenn der Regent die Kräfte des Staats mißbrauchet und schwächet; wenn er unüberlegte und fehlerhaftige Maaßregeln ergreift, die gerade das Gegentheil von demjenigen wirken, weshalb die oberste Gewalt in den bürgerlichen Gesellschaften statt findet; so sind es die Unterthanen, welche den Nachtheil davon empfinden. Dahingegen wenn die Unterthanen nachläßig, faul, ungeschickt, unwissend und der Ueppigkeit und Schwelgerey ergeben sind, so, daß sie ihre Kräfte und Vermögen beständig verringern und schwächen; so sind es der Regent und der Staat, die dadurch schwach und unmächtig werden. Nur waltet hierbey dieser Unterschied vor, daß der Regent vermöge seiner obersten Gewalt, tausend Mittel in Händen hat, das Genie, den Fleiß, die Geschicklichkeit und die Lebensart seiner Unterthanen zu bilden und aufzumuntern, so, daß diese Fehler der Unterthanen fast lediglich an der Regierung liegen; dahingegen die Unterthanen in denen allermeisten Staaten aller Mittel beraubet sind, die Mißbräuche und Fehler der Regierung zu verbessern.

C. 187

§128. 

Когда правитель злоупотреблением ослабляет силы общества; когда он предпримет безразсудныя и погрешительныя меры, действующия совсем противно тому, чегодля верьховная власть в гражданском обществе учинена, то подданные суть ощущающие вред сей. Напротив того ежели подданные леностны, не радивы, не способны, не знающи, роскоши и сластолюбию толь многопреданы, что собственныя силы свои и имущество безпрестанно разсточают, то чрез сие приводится в безсилие правитель и государство, с такою притом разностию, что первой по силе верьховныя своея власти тысячу средств в руках имеет к образованию духа и жизни подданных своих, как равномерно и к возбуждению прилежания их и способности, так что исправление погрешностей подданных зависит всегда от правительства; как напротив того подданные всех почти государств всячески лишены способов, дабы исправить злоупотребления и не достатки начальствующих.

S. 368, §422

Die Grundregul, welche eine weise und gute Regierung den allen solchen Anstalten unaufhörlich vor Augen haben muß, und worauf auch wir in der Abhandlung derselben beständig zurück sehen werden, ist demnach die öffentliche Bequehmlichkeit des gemeinen Wesens <…>.

С. 663, §422

Того ради должно мудрому и милостивому правлению при всех таковых распоряжениях почитать выгоду целаго общества за главное правило, на которое безпрерывно надлежит ему обращать свое внимание <…>.

S. 772, §892

Ein Staat ist ein einfacher, unzertrennlicher Körper, der in allen seinen Theilen das allergenaueste Verhältniß und Zusammenhang hat; und in welchen mithin kein Theil leiden kann, ohne daß sich die Empfindung auf das Ganze erstrecket (Natur und Wesen der Staaten, §.28). Die Regierung ist das Haupt; und mithin der wichtigste Theil des Staatskörpers.

С. 692, §415

Государство есть одинакое нераздельное тело, коего все части пребывают в наиближайшем между собою отношении и споряжении, и в котором по тому ни одной части нельзя страдать так, чтоб и весь состав того же самаго не чувствовал. Правительство есть глава, и следовательно наиважнейший член государства.

S. 843

53. Was die Regierungs-Art von Teutschland betrifft, so ist es nicht ein solches Reich, wo ein König ist, der des gantzen Reichs Kräffte brauchen kann, und nach dessen blossem Befehl sich alle und jede, so im gantzen Reich sich befinden, sich anschicken müssen. Es ist auch alldar die Königliche Gewalt nicht auf solche Masse umschräncket, wie in einigen Reichen in Europa, wo der König gewisse Actus der höchsten Gewalt ohne der Stände Bewilligung nicht exerciren kann. Sondern es hat seine eigene Beschaffenheit mit der Regierung in Teutschland, dergleichen in keinem Reich in der Christenheit zu finden ist, ausser daß vor alten Zeiten Franckreich fast ein gleiches [S. 844] Ansehen gehabt. Denn es hat zwar Teutschland ein Haupt, so den Titel eines Römischen Kaysers führet; welcher Titel in seiner ersten Bedeutung nichts anders als die Souverainität über die Stadt Rom, und die Protection über die Römische Kirche und deren Patrimonium importiret <…>. Darneben aber haben die so genannte Stände von Teutschland, welche zum Theil grosse und mächtige Landschafften besitzen, über ihre Land und Leut so vieles von der Souverainität, daß, ob sie wol dem Kayser und Reich mit Lebens-Pflicht zugethan sind, man sie dannoch nicht als eigentliche-genannte Unterthanen, oder vornehme Bürger in einer Republick ansehen kann. Denn sie besitzen die hohe Lands-Obrigkeit, wie sie es nennen; Krafft derer sie die höchste Jurisdiction über ihrer Unterthanen Leib und Leben exerciren, <…> unter sich, und mit auswärtigen Staaten Bündnüsse machen; doch, daß sie nicht wider den Kayser und das Reich gerichtet seyen; <…> Ob nun wohl diese Hoheit der Stände machet, daß der Kayser im Reich, so ferne es von seinen [S. 845] Erbländern unterschieden, mit nichten en souverain regieren kan; so befindet sich doch, daß, je mehr Macht und Ansehen ein Kaiser für sich selbst gehabt, je mehr haben sich die Stände nach seinem Willen anschicken müssen. Inmassen man dann auch findet, daß die Hoheit der Stände, ohne waß von der Churfürsten Amt in der Güldenen Bulle ausdrücklich disponiret ist, mehr auf das Herkommen und den alten Gebrauch, als auf ausdrückliche Constitutiones sich gegründet; diß durch den Westphälischen Frieden selbige Hoheit und Gerechtsame klar, ausdrücklich, und absonderlich confirmirt worden.

С. 277

53. Что касается до правления в Немецкой земле, то оная не такое государство, которым бы управлял Король, так чтоб силы всего государства по своей воле обращать мог, и по его бы единственному повелению все находящиеся в государстве поступали. При том королевская власть там не так ограничена, как в некоторых Европейских государствах, где Король некоторыя определения своею властию без соизволения чинов исправлять не может. В Немецкой земле правительство совсем особливаго состояния, какого в других государствах в Христианстве найти не можно, кроме того, что в древния времена во Франции подобное правление было. В Немецкой земле есть глава, имеющая титул Римскаго Императора. Сей титул в первом своем знаменовании заключал в себе самовладетельство над городом Римом и защищение Римской церкви и ея владений <…>. Сверх сего так называемые Немецкие чины, которые отчасти великими и сильными землями обладают, над своими землями и народом имеют столь [с. 278] великое самодержавство, что хотя они Цесарю и Империи жизнью подчинены, однако не можно их собственно почесть за подданых или знатнейших мещан в Республике. Ибо они имеют высочайшую власть в своей земле и высочайшее право над своими подданными и над их жизнью, <…> между собою и с иностранными государствами союзы заключают, но так, чтобы оные ни против Цесаря, ни против Империи не клонились <…>. Хотя сия высокая власть чинов причиною, что Цесарь в Империи, поелику он отличен от своих наследных земель, не может самовластно правительствовать, однако можно видеть, что чем больше Цесарь сам собою силы имеет, тем больше чины по его воле поступать должны. Ибо можно усмотреть, что великая власть чинов кроме того, что о Курфирстском достоинстве в золотой Булле именно объявлено, больше на предках и древнем употреблении, нежели на действительных узаконениях была основана, пока [с. 279] напоследок Вестфальским миром оная власть и право ясно, именно и особливо не подтверждена.

S. 960

24. Ihre Regierungs-Form belangend, so hat zwar Polen ein Haupt, so den Namen und Staat eines Königs führet. Aber wenn man dessen eingeschränckte Gewalt ansiehet, so ist er in der That nicht vielmehr als ein Princeps oder Ober-Regent einer freien Republick. Dieser wird allezeit durch freie Wahl, darbei ein jeder anwesender Edelmann sein Votum hat, angenommen. Und ob wohl die Polen gerne bey dem Königlichen Stamm geblieben, haben sie doch niemals bey des vorigen Königs Leben einen Successoren wehlen wollen, sondern lassen es allezeit auf ein Interregnum ankommen, weil sie meynen, selbiges sey die beste Zeit, die Mißbräuche, so bey voriger Regierung eingerissen seyn mögen, abzuschaffen, und die heimliche Wege, ihre Freiheit zu beschleichen, zu verstopffen. Jedoch damit bey den Interregnis nicht innerliche Verwirrung gemacht werde, wird die Justitz viel strenger, als sonsten, zu selbiger Zeit exerciret <…>. 

C. 406

X. 24. Что до образа правления касается, то Польша имеет начальника, которой как имя, так и штат королевский имеет. Но ежели на ограниченную его власть посмотреть, то он подлинно не больше, как начальник или главной правитель вольной республики. Возводят его всегда на престол вольным выбором, в которой всякой находящийся при том дворянин голос имеет. Хотя Поляки всегда из королевского колена его выбирали, однако при жизни Короля никогда не хотели избрать наследника. Они больше желают, чтоб было междуцарствие, ибо почитают оное за наилучшее время к уничтожению злоупотреблений, которые при прежнем правлении разпространились, и для прекращения тайных средств, которыя вольности их со временем ущерб могли бы причинить. А дабы во время междуцарствий не было внутренних мятежей, то поступают в то время по правилам гораздо [с. 407] строже, нежели как при Короле.

S. 122, §127

Eine jede Regierung setzet ein Oberhaupt und eine Gewalt voraus; und keine Regierung kann ohne eine solche Gewalt statt finden. Hieraus folget offenbar, daß die häusliche Gewalt durch die Verfassung der Republiken, weder aufgehoben wird, noch gehindert werden darf. Der Staat muß vielmehr von der guten Beschaffenheit und Ausübung dieser Gewalt seine hauptsächliche Wohlfarth erwarten, die mit der Wohlfarth der Familien in so genauem Zusammenhange stehet.  

С. 220, §128

Всякое правление предполагает бытие начальника и власти; и ни какое правительство без таковаго могущества состояться не может. Отсюда же явствует, что устроение гражданских обществ не долженствует домашней власти ни уничтожать, ни обезсиливать: но государству надобно еще от изрядного состояния и произвождения сей власти главнейшаго ожидать себе благополучия, которое с благосостоянием семейств в крайне тесном пребывает союзе. 

S. 266

Aus diesen Zünften wird das Stadtregiment, nämlich der kleine und große Rath besetzt, bei welchen die höchste Gewalt steht, also, daß alle wichtige Staatssachen zu Krieges- und Friedeszeiten von denselben besorget werden. Der kleine Rath besteht aus 50 Gliedern, und in denselben kann keiner [S. 267] gelangen, der nicht das 36ste Jahr seines Alters erreichet hat. Die Regierung wechselt unter den 2 Hälften desselben alle halbe Jahre ab. Der große Rath besteht aus 162 Gliedern, und keiner kann dazu kommen, der nicht das 30ste Jahr seines Alters angetreten hat. Die Häupter der Stadt sind 2 Bürgermeister, welche von den Räthen und Bürgern durch eine freie Wahl aus dem kleinen oder großen Rathe  ​​​​​erwählet werden, und die alle halbe Jahre in der Regierung umwechseln. 

С. 68

Сии цехи составляют городовой полк, то есть, большой и малой совет, в коем обо всех важных делах, как воинских, так и гражданских разсуждают. Малый совет состоит из 50 членов, но ни один член тут присутствовать не может, если он не имеет 36 года, а правление переменяется между двумя половинами чрез каждые полгода. Большой совет составляют 162 члена; но и сии должны быть свыше 30 лет. Городовые начальники суть 2 бургомистра, которые избираются [с. 69] из большаго или малого совета, и которые чрез каждые полгода в правлении переменяются.

S. 197 (308)

Indessen theilen die Regierung die Geschaffte gleichsam ab, und behalten sich die Gesetzgebung wenigstens in allgemeinen Landesangelegenheiten, oder sonst wichtigeren Dingen vor; übergeben die bürgerliche und peinliche Gerichtsbarkeit besondern Versammlungen, oder sogenannten Stellen, und schränken die Berichtungen der sogenannten Polizei insbesondere, auf die Erhaltung der öffentlichen Ruhe, guter Ordnung und Zucht <…>.

С. 267

Между тем управляющие места дела разделяют, удерживая при себе законодательство по крайней мере во всеобщих государственных нуждах, или других важнейших делах; гражданскую и уголовную расправу поручают особым собраниям, или так названным судебным местам, и должности собственного Благочиния ограничивая, наипаче полагают в сохранении всенароднаго спокойствия, добраго порядка и поведения <…>.

S. IV

Er hat nun einige Zeit gehabt, die er sein Eigenthum nennen konnte; eine Art Eigenthum, die er vorher nie so vollkommen besessen hat. In dieser Zeit hat er sich, und die Welt betrachtet; und geforscht, worinn er den Zweck getroffen oder verfehlt hat; was er, in seinem eigenen menschlichen [S. V] Lebenswandel hätte thun, oder bessern, oder meiden können; nebst den Unterlassungen und Ausschweifungen anderer, Gesellschaften und Regierungen, sowohl als Privat-Familien und Personen.

C. 3

Он пользовался временем, которое назвать мог собственным своим, и коим он прежде совершенно владеть не мог. В сие толь драгоценное время разсуждал он о мире, находящихся в нем вещах и о самом себе; [.4 ] испытывал, каким образом может он достигнуть своего предмета и в чем не обходимо должен он ошибиться, и что он в жизни своей делать и что не делать должен; сравнивал между собою разныя общества и образы правления.

C. 25

52. Бедность, произшедшая от мотовства, как пред законом, так и пред начальством предосудительна и безчестна.

S. 83

335. Fürsten müssen keine Leidenschaft, in ihrer Regierung äußern, und auch nicht weiter ahnden als so weit Staatskunst und Religion es erfordern.

C. 76

335. Владетели не должны в правлении народом удовлетворять своим cтрacтям, а должны себя вести так, как требует политика и закон.

S. 83

336. Wo Authorität und Beyspiel einander begleiten, da geschieht es selten, daß man der Macht nicht gehorchte oder die Regierung nicht ehrete.

C. 76

336. Ежели важность и добрый пример вместе соединены, то редко случается, чтоб не покорялись власти, или бы не почитали правление.

Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!