noble

.term-highlight[href='/en/term/nobles'], .term-highlight[href^='/en/term/nobles-'], .term-highlight[href='/en/term/nobles-1'], .term-highlight[href^='/en/term/nobles-1-'], .term-highlight[href='/en/term/noble'], .term-highlight[href^='/en/term/noble-'], .term-highlight[href='/en/term/noble-1'], .term-highlight[href^='/en/term/noble-1-']
Original
Translation
P. 104

Je sai bien que l’Aristocratique n’a été fait que pour elle, et qu’ainsi elle le devroit considerer comme son centre ; mais à le bien prendre les Nobles de cette sorte d’Etat ne sont redevables de leur bonheur, qu’à leur naissance. S’ils gouvernent les Peubles [sic!] ils sont étroittement liez par leurs Loix, leur forme de vivre est plein de grimace [p. 105] et de circonspection, s’ils s’élevent, c’est plûtôt par ancienneté que par vertu ; et quoi qu’ils fassent pour leur République, ils n’ont pas grand part à sa fortune.

Au contraire dans l’Etat Monarchique, comme les Rois ne reconnoissent rien au dessus d’eux que leur Justice et leur raison, ils ont droit d’élever ceux qui le meritent, ou qui leur plaisent. D’un Roturier ils en sont un Noble, et d’un Gentilhomme un grand Seigneur <…>.

С. 67

Знаю, что и Аристократическое правительство для шляхетства ж зделано; но ежели о таком правительстве прямо рассудить, то законы их мужика и дворянина равно вяжут, также подданные Королю своему как помазаннику божию почтения не очень много, а послушания и того меньше отдают; в чем собственное народа нещастие, и главное разорение состоит. А самодержавный государь, как самовластная государству своему глава; кроме бога и правды ничего выше себя не признавая, волю и право имеет всех тех возвышать, которые того достойны или годны. Из подлости производить в шляхетство, а из бедного дворянства в  [с. 68] Министры и вельможи жалует.

Совершенное воспитание детей (1747)
Жан Батист Морван де Бельгард
P. 166

Ecoutez parler les Nobles des Provinces, ils demeureront d’accord qu’un particulier ne peut mieux chercher sa fortune qu’à la suitte d’un Prince ou d’un Ministre d’Etat ; que les emplois qu’il lui donne sont autant de dégrez pour y monter <…>. 

С. 91

Почти все провинциальное шляхетство в том мнении остается: что партикулярному человеку лутче и полезнее всего на свете у Принца или у статского Министра быть, и по степеням приличнаго себе чина дослуживаться <…>.

Совершенное воспитание детей (1747)
Жан Батист Морван де Бельгард
P. 319

§ 3

Plusieurs Cours (sur-tout celle de Suede) sont accompagner léurs Ministres par des Secretaires de Légation Gentilshommes, qui se formant ainsi aux affaires sous d’habiles Négociateurs, sont eux memes employés dans la suite en qualité de Ministres. Il est aisé de reconnoiter la sagesse et l’utilité de cette méthode. Le Secretaire d’Ambassade, soit noble, soit roturier, doit prêter, avant son depart, serment de fidélité entre les mains du Ministre du Cabinet; et le Souverain lui assigne un appointement honnête, pour le mettre à l’abri du besoin et de la tentation. Arrivé au lieu de sa destination, le Ministre doit le presenter, s’il est Gentilhomme, au Souverain, à la Cour, et au ministere; et s’il ne l’est pas, au ministere seul, pour le faire reconnoiter en sa qualité de Secretaire d’Ambassade, et [p. 320] pouvoir se servir de lui en cas de maladie, ou d’absence, pour solliciter les affaires et poursuivre la négociation. C’est une precaution essentielle, à laquelle aucun Ministre ne doit manquer, soit pour d’autres raisons. M. de Wiquefort (b) comprend: les Secretaires d’Ambassade sous la classe des Ministres du second ordre; mais je crois qu’il se trompe, 1. parce qu’un pareil Secretaire n’a point de créditif, 2. qu’il n’agit pas en chef, mais sous la direction du Ministre, et 3. parce qu’il ne jouit des prerogatives du droit des gens, que sur le même pied des autres personnes de la suite du Ministre du second ordre. Autre chose est ce qui se pratique pendant l’absence du Ministre, ou dans les intervalles des ambassades; le Secretaire de legation peut et doit continuer alors les negotiations entamées; mais son Souverain doit informer le ministere avec lequel il doit traiter du pouvoir qu’il lui donne, ou du moins le Ministre, qui part, doit l’autoriser auprès du ministere du lieu, à poursuivre ses fonctions; et par l’une ou l’autre de ces demarches, le Secretaire de Ambassade acquiert la qualité de chargé d’affaires, et se trouve en quelque maniere accrèdité.

Institutions politiques. T. 2 (1760)
Jakob Friedrich von Bielfeld
Л. 3

§ 3

Многие дворы, а паче швецкой в провождение министров секретарей посольства из дворян, которые под искусными министрами обращ[?] в делах, бывает и сами наконец употреблены в министерских [нрзб].

Довольно явствует мудрость и польза [л. 3 об.] сего учреждения. Секретарь посо[ль]ства хотя бы из шляхетства, хотя бы из простых людей, пред отправлением своим присягает в верности и приводится к присяге в присутствии кабинет-министра. Государь определяет ему достаточное жалование, сколь потребно, для предохранения его от нужд и вредных покушений. По прибытии его в назначенное место, буде он из дворян, то министр должен представить его государю той державы, двору и министерству, ежели не из шляхетства, то одному министерству для признания его в чине секретаря посольства и для употребления его к отправлению дел и к продолжению оных вовремя болезни или отсутствия самаго посла. Сия есть существенная предосторожность, которую наблюдать должно каждому министру без всякой зависти, без тщеславия, или других подобных сему причин. Г. Викефорт [Л. 4] (б) щитает секретарей посольства в числе министров второй степени; но думаю что он в том обманывается. Потому, что 1) такой секретарь не имеет верящей грамоты 2) делает все не сам собою, но под властию министра 3) довольствуется преимуществами права народного не инако как и другие из свиты министра, которым также следовало бы уже почитаться в числе министров второй степени. Иное дело бывает с ним в отсутствии министра или между посольством. Секретарь посольства может и должен тогда продолжать начатые дела, но государю надлежит уведомить министерство, с которым ему в дела вступить должно, о вверяемой ему власти, а по крайней мере должен отъезжающий министр уполномочить его [Л. 4 об.] пред министерством той державы к продолжению дел ему порученных, тем или другим способом, секретарь посольства приемлет на себя звание отправляющего дела и получает некоторым образом доверенность.

P. 188

Le veritable sujet de la dispute & de l’animosité des deux partis, rouloit sur ce que les Nobles & les Patriciens prétendoient que par l’expulsion des Rois ils avoient succedé à leur autorité, & que le Gouvernement devoit être purement Aristocratique; au lieu que les Tribuns tâchoient par de nouvelles Loix de le tourner en Democratie, & d’attirer toute l’autorité dans l’Assemblée du Peuple qu’ils gouvernoient à leur gré. Ainsi l’ambition, l’interêt & la jalousie animoient ces différens partis, & faisoient craindre aux plus sages une nouvelle séparation, ou une Guerre civile.

С. 215

Справедливая причина ссоры и озлобления с обоих сторон состояла в [с. 216] том, что Вельможи и Патрикии по отрешении Царей хотели быть наследниками их власти, и учинить правление точно Аристократическим; Трибуны же с их стороны старались новыми законами сделать оное Демократическим и привлечь всю власть в Народное собрание, которым они управляли по своей воле. Сим образом властолюбие, корысть и ревность действовали в разных частях Народа, и подавали страх или новаго разделения, или междоусобной войны между Гражданами.

P. 16.

Savez-vous le nombre d’hommes, qui composent votre nation ; combien d’Hommes, combien de Femmes ; combien de Laboureurs, combien d’Artisans, combien de Praticiens, combien de Commerçans, combien de Prêtres et de Religieux, combien de Nobles et de Militaires ?

С. 15.

Знаете ль вы число народа вашего; сколько мужей, сколько женщин, сколько пахарей, мастеровых людей, приказных купцов, священников, старцов, дворян и военных людей?

Наставления для совести государя (1773)
Франсуа де Салиньяк де Ла Мот- Фенелон
P. 21

Les grands vassaux, après s’être ainsi assuré la propriété héréditaire de leurs terres & de leurs dignités, entraînés par l’esprit même des institutions féodales, qui tendoient toujours à l’indépendance, quoique fondées sur la subordination, tenterent avec succès sur les prérogatives du souverain, des entreprises nouvelles & plus dangereuses encore. <...> Les idées de soumission politique se perdirent presqu’entiérement, & il resta à peine quelque apparence de subordination féodale. Des nobles qui avoient acquis un pouvoir excessif dédaignoient de se regarder comme sujets. Ils aspirerent ouvertement à se rendre indépendans, & briserent les noeuds qui unissoient à la couronne les principaux membres de l’Etat.

С. 31

Сильные вазаллы, утвердив таким образом наследственное владение своих земель и своих достоинств, и будучи побуждаемы так же и склонностию к помещечественным установлениям, которыя клонилися всегда к независимости, хотя и были основаны на повиновении, с успехом произвели в действо новыя и опаснейшия еще предприятия касательно преимуществ самодержца <...> [с. 32] Понятия о повиновении политическом почти со всем изчезли, и едва остался некоторый вид повиновения помещечественнаго. Дворяне чрезвычайно усилившиеся гнушались почитаться подданными. Они желали зделаться прямо независящими; и разорвать те союзы, которые главных членов государства связывали с короною.

P. 52

De quelque maniere que les députés des villes eussent été admis dans les assemblées législatives, cette innovation influa beaucoup sur le gouvernement. Elle tempéra la rigueur de l’oppression aristocratique par un mêlange de liberté populaire ; elle procura au corps de la nation, qui jusques là n’avoit point eu de représentans, des défenseurs actifs & puissans, chargés de veiller à la conservation de ses droits & de ses priviléges ; elle établit entre le roi & les nobles une puissance intermédiaire, à laquelle ils eurent alternativement recours ; & cette puissance arrêta tour-à-tour les usurpations de la couronne, & réprima l’ambition de la noblesse. <...> L’égalité, le bon ordre, le bien public, la réforme des abus, devinrent des idées communes & familieres dans la société, & s’introduisirent bientôt dans les réglemens & la jurisprudence des nations [p. 53] Européennes.

С. 78

Каким бы образом городские ходатаи допускаемы ни были в законодательныя собрания, однако сие новое установление много имело силы в правлении. Оно умерило жестокость многоначальнаго утеснения чрез смешение народной вольности; оно доставило народному обществу, не имевшему до того времени ходатаев, действительных и сильных защитников, долженствовавших бдеть о соблюдении их прав и преимуществ; [с. 79] оно ввело между королем и дворянами среднюю власть, к которой попеременно имели прибежище; и сия власть мало по малу удерживала усильственныя коронныя завладения и умеряла честолюбие дворянства. … Равенство, хороший порядок, общественная польза, уничтожение злоупотреблений зделались в сообществе повсемственными и употребительными мнениями, и в сии учреждения скоро введено было и законоучение Европейских народов.

P. 78

<…> non-seulement les laïques, mais même les ecclésiastiques les plus distingués consentirent à se faire recevoir membres des grandes communautés, dans l’espérance de jouir de la sûreté & de la dignité attachées à cette association. <…> Avant l’institution des communautés, les nobles ne résidoient que dans leurs châteaux. C’étoit là qu’ils tenoient leur petite cour, tandis que les villes étoient désertes, & ne comptoient presque pour habitans que des esclaves & d’autres personnes d’une basse condition. Mais par un effet de l’usage dont nous avons parlé, les villes devinrent non-seulement plus peuplées, elles furent encore remplies d’habitans d’un rang distingué ; & l’on vit alors s’introduire une coutume qui regne encore en Italie, où les grandes familles résident plus constamment dans les grandes villes, qu’elles ne le font dans les autres pays de l’Europe.

С. 112

<…> не только светския, но и самыя знатныя духовныя особы соглашалися быть членами великих обществ, в надежде той, чтобы наслаждаться безопасностию и достоинством, присоединенными к сему сообществу. <…> Прежде учреждения обществ дворяне жили в своих замках. Там содержали они свой небольшой двор, между тем города были пусты, и кроме невольников и других низкаго состояния людей почти ни каких жителей не имели. Но по действию упомянутаго нами обыкновения, города не только более населены, они еще наполнены были жителями отличного достоинства; и с того то времени вошло в обыкновение, [с. 113] которое царствует еще в Италии, что знатныя семейства обитают в больших городах постояннее, нежели как оныя делают в других Европейских областях.

P. 83

Dans cet état de trouble & de désordre que la corruption du gouvernement féodal introduisit en Europe, la sûreté personnelle dut être l’objet essentiel de chaque individu ; & comme les grands barons militaires pouvoient seuls assurer à leurs vassaux une protection suffisante, ce fut une des principales sources de leur puissance & de leur autorité. Mais l’établissement des communautés offrit ensuite aux individus un moyen de sûreté indépendant des nobles.

С. 119

В сем состоянии замешательства и безпорядков, которые повреждение помещечественнаго правления ввело в Европе, личная безопасность долженствовала быть существенным предметом для каждаго особо человека; и как великие военные бароны одни могли доставлять своим вазаллам довольное покровительство, то сие было одним и [с. 120] главнейшим источником их могущества и власти. Но учреждение обществ доставило потом каждому безопасное и независимое от дворян средство.

P. 97

Il y avoit dans les villes d’Allemagne des habitans de trois différentes classes : les nobles, familiae ; les citoyens ou hommes libres, liberi ; les artisans qui étoient esclaves, homines proprii. <…> Henri V, qui commença son regne l’an 1106, affranchit les artisans esclaves qui habitoient dans les villes <…>. Les villes d’Allemagne acquirent plus tard que celles de France la liberté ; mais elles étendirent leurs priviléges beaucoup plus loin. Toutes les villes impériales & libres, dont le nombre est considérable, acquirent en entier le titre d’immédiates, terme qui, dans la jurisprudence Germanique, désigne qu’elles étoient sujettes de l’empire seul, & qu’elles possédoient dans leur district tous les droits d’une souveraineté parfaite & indépendante

С. 140

В Германских городах жители разделялися на три разные рода: на дворян, familiae; граждан или людей свободных, liberi, ремесленников, которые были невольники, homines proprii. <…> Генрих V, который начал государствовать в 1106 году, отпустил на свободу тех ремесленных рабов, которые жили в городах <…>. Хотя Германские города приобрели свободу позже нежели Француские; однако они гораздо далее распространили свои преимущества. Все имперские и свободные города, число которых не малое, прозваны были непосредственными, которое слово в Германском законоискустве означает, что зависели оные от одной только империи, и пользовалися в своем уезде всеми правами совершенной и независящей власти.

P. 137

Pendant ce période, l’ordre politique, le respect pour les loix, l’équité dans l’administration de la justice, firent en Allemagne des progrès sensibles. Mais l’abolition entiere & complette du droit de la guerre privée ne s’accomplit qu’en 1495. L’autorité impériale étoit alors plus affermie, & les peuples avoient pris des idées plus justes du gouvernement & de la subordination civile. Ce privilege funeste & barbare, dont les nobles avoient joui si long-temps, fut enfin déclaré incompatible avec le bonheur & l’existence même de la société. Afin de terminer tous les différends qui pourroient s’élever entre les membres divers du corps Germanique, la chambre impériale fut instituée avec une jurisdiction souveraine, & fut destinée à juger sans appel toutes les causes portées devant elle. Elle a toujours subsisté depuis cette époque, & elle est encore aujourd’hui un tribunal très-respectable, qui forme une branche essentielle de la constitution Germanique.

С. 200

В сие обращение времени общественный порядок, почтение к законам, справедливость в [с. 201] отправлении правосудия, произвели в Германии ощутительные успехи. Но все целое и совершенное уничтожение права частной войны не прежде последовало как в 1495 году. В то время императорская власть получила более силы, и народы возымели справедливейшия понятия о правлении и повиновении гражданском. Сие пагубное и варварское преимущество, которым дворяне чрез столь долгое время наслаждалися, наконец объявлено было не совместным с благосостоянием и с самым существом сообщества. Для прекращения всех ссор, которыя могли происходить между разными членами Германскаго общества, учреждена была императорская камера с верьховною властию, в которой без переносов решилися все дела, приносимыя в оную. От сего счисления времени она всегда была, да и ныне есть еще весьма почтительное правительство, составляющее существенную отрасль Германскаго постановления.

P. 201

Servius Tullius

 

Servius ayant pris l’autorité sans le consentement du peuple & du sénat, quelque mérite qu’il eût d’ailleurs, ne pouvoir régner tranquillement sur un état libre, s’il ne suppléoit de quelque manière au défaut [p. 202] de droits légitimes. Il gagna le peuple, en payant lui-même les dettes des pauvres, en leur partageant les terres dont quelques citoyen s’étoient emparés, & en diminuant l’intervalle qui séparoit les deux ordres. Il se plaignit ensuite publiquement d’un complot, formé par les patrisiens*, contre sa vie : & demanda qu’on élut un roi, comme s’il eût été prêt à quitter le trône. Le peuple n’eût pas de peine à sa décider en sa faveur.

*Les sénateurs étoient appelles peres (patres), d’où venoit le nom de patriciens, qui distinguoit les familles nobles.

C. 219

Сервий Туллий.

 

Сервий приняв власть без народного и сенатского на то согласия, какия бы он впрочем ни имел достоинства, не мог бы однако спокойно царствовать в вольном государстве, есть ли б не наградил каким нибудь образом недостатка в законных правах. Он привлек к себе народ, уплачивал сам долги за бедных, разделяя им те земли, какими некоторые граждане завладели и уменьшая промежуток, которой разделял оба состояния. Он публично жаловался на заговор против его жизни учиненной Патрициями (*) и требовал что бы избрали себе государя, яко бы он готов уже был оставить престол. Народ без всякого труда принял его сторону.

(*) Сенаторы назывались отцами patres от того произошло имя Патрициев, которое различало благородных от простых.

P. 303

CHAPTITRE II.

Les plébéїens admis au consulat. – Etablissement de la préture & de l’édilité curule. – Affaires des Campaniens & des Latins, &c.

On vit un homme nouveau, le tribun Sextius, revêtu de la dignité consulaire. Malgré les préventions des nobles, c’étoit un bien pour l’état, que le mérite pût élever les plébéїens aux premiers honneurs. Camille obtint du peuple, comme en échange, la création d’une nouvelle charge réservée aux seuls patriciens, qu’on appela préture. Les consuls, souvent occupés à la guerre, ne pouvoient plus render la justice. Le préteur (il n’y en eut qu’on alors) fut charge de cette partie essentielle du gouvernement. On créa aussi deux édiles patriciens ou curules, pour avoir soin des temples, des théâtres, des jeux, des places publiques, des murs de la ville &c, &c.

C. 332

ГЛАВА II.

Разночинцы допущены к консульству – Установление претуры и сельской полиции. – Дела у Латин с Кимпанскими жителями. и проч.

Трибун Секстий возведен на консульское достоинство. Невзирая на предупреждение дворянства, сие послужило ко благу республики, что заслуги могли возводить разночинцов на высочайший степень. Камилл выпрашивает у народа, как бы в замен, введения новаго чина, который бы предоставлен был токмо патрициям, и назван претурою. Консулы, часто занимавшиеся войною, не могли многих решить дел. Того ради на претора (в сие время был токмо один) возложена была сия существенная часть правления. Произведены также из патрициев два в эдилии или курулы, которые должны были иметь попечение о храмах, фсатрах, играх, публичных зданиях, городских стенах, и пр. и пр.

P. 304

Les magistratures curules, (ainsi nommées, parce qu’elles donnoient droit de se faire porter dans une chaise d’ivore,) étoient le consulat, la censure, la dictature, la préture, & cette nouvelle édilité. Elles transmettoient le titre de nobles aux descendans de ceux qui les avoient obtenues. Ainsi il y eut quelque différence entre noble & patricien. La vanité, toujours séconde en distinctions, distingua aussi les nobles patriciens des nobles plébéїens.

C. 333

Курульския начальства (так называнныя потому, что оныя давали право приказывать носить себя в креслах слоновой кости) были консульство, цензура, диктаторство, претура, и сей новой эдилитет. Сии звания давали Титло благородства потомкам тех, которые носили на себе оныя. И так было некоторое различие между благородными и патрициями. Тщеславие, всегда плодовитое в отличении, отличило равномерно благородных патрициев от благородных разночинцов.

P. 57

§ХVIII. Ochlocratie

De plus, une République dégénere en Ochlocratie, quand le Peuple & la Noblesse refusent d’obéir aux loix, & cessent de garder l’ordre, les formalités & les termes établis pour l’élection & la déposition des Magistrats. Tel fut le mauvais Gouvernement de Rome sous les Decemvirs, lorsque les Grands pretendoient envahir l’autorité suprême par la force, & non plus l’obtenir par la liberté des suffrages. La Démocratie souffre aussi cette altération, lorsque la dissention se met entre le Peuple & la Noblesse, soit que la Noblesse dédaigne de concourir avec le Peuple, au bien commun, ou que le Peuple se détache de la Noblesse ; comme il arriva lorsque le Peuple Romain se sépara des Nobles, & se retira sur le mont Aventin.

L’homme d’état, par Nicolo Donato. T. 1 (1767)
Nicolò Donà (Donato), Jean-Baptiste-René Robinet
Л. 24 об.

Охлократия или многовластие

Республика перераждается в Охлократию, когда народ и дворянство отрекаются от повиновения законам и престают наблюдать порядок, обряды и сроки назначенныя для избирания и отрешения судей. Такое худое правление было в Риме при децемвирах, когда вельможи хотели силою получать главное начальство, а не воле голосов. Демократия также претерпевает сию перемену. Когда вкореняется раздор между народом и дворянством, либо по причине пренебрежения дворянства споспешествовать купно с народом общему благу, либо по причине отделения народа от дворянства, как то случилось в то время когда Римской народ оставив знатных, удалился на Авентинскую гору.

Статской человек (1786)
Николо Дона (Донато), Жан-Батист-Рене Робине
Р. 166

Chapitre VII. Quel doit étre l’Homme d’Etat

§I. C’est parmi les Nobles qu’on doit choisir les Ministres Politiques

Сe qu’on entend ici par Noblesse

Sans avoir égard aux définitions philosophiques & morales du mot Noblesse, nous entendons par-là l’état de quelqu’un qui vit de son revenu, sans avoir besoin d’exercer aucun art méchanique. Mais plusieurs Républiques ne tiennent pour Nobles que les membres du Corps Souverain. Quoiqu’il en soit, c’est parmi des tels Nobles dans les Gouvernemens Aristocratiques & les autres qui ne sont pas Démocratiques, que doit être choisi le Ministre Politique, pour les raisons que nous allons exposer.

L’homme d’état, par Nicolo Donato. T. 1 (1767)
Nicolò Donà (Donato), Jean-Baptiste-René Robinet
Л. 63

Глава VII. Каков должен быть статской человек

В политическия министры должно выбирать из благородных

Что разумеется здесь под благородством

Несмотря на философския и нравственныя определения о слове благородства, мы разумеем по ним состояние какаго нибудь человека, которой живет своими доходами не имея нужды упражняться ни в каком механическом искусстве. Но многия Республики считаю благородными одних только членов Государственнаго собрания. Как бы то ни было, из таких то благородных в аристократическом и в других правлениях, которыя не суть Демократическия, должно избирать в Политические министры для тех причин, которыя мы теперь предложим.

Статской человек (1786)
Николо Дона (Донато), Жан-Батист-Рене Робине
P. 166

§II. Premiere raison de ne pas choisir un Ministre sans naissance 

La premiere, afin de maintenir les sujets dans l’obéissance ; car si le Ministre est un homme du Peuple, ses égaux lui porteront envie, & les nobles refuseront de se soumettre à leur inferieur : ainsi l’envie des uns, & la hauteur des [p. 167] autres, rendront le Ministre roturier, non seulement odieux à tous, mais encore un sujet de mépris dans tout ce qui émanera de lui <…>.

L’homme d’état, par Nicolo Donato. T. 1 (1767)
Nicolò Donà (Donato), Jean-Baptiste-René Robinet
Л. 63 об.

Первая причина

Первая причина состоит в содержании подчиненных в повиновении. Ибо ежели министр будет из простаго народа, то равныя ему будут завидовать, а  благородные откажутся покоряться нижшему себя [л. 64.] таким образом зависть одни и высокомерие других, сделают простолюдима [sic] министра не только ненавистным всем, но еще и предметом презрения во всем том, что будет происходить от него<…>.

Статской человек (1786)
Николо Дона (Донато), Жан-Батист-Рене Робине
P. 93

The citizens or burgesses of Zuric, are divided into thirteen tribes: one of these consists of persons who do not profess any trade, and are called the nobles. It is somewhat extraordinary, that in a republic absolutely commercial, such a distinction should be made; and that commerce should in any respect be considered as a degradation.

С. 96

Цурихские граждане или мещане разделяются на тринатцать гильдий, из коих одна состоит из таких людей, которые не производят никакой торговли: сия гильдия называется гильдиею благородных. Весьма удивительно, что в республике совсем преданной торговле наблюдается великое к благородным уважение, и что коммерция и купечество почитается некоторым образом ниже дворянства.

P. 411

According to the historians of Berne, this town was built by Berchtold V, duke of Zaeringen; and was, from its foundation, an imperial city. Upon the death of the duke in 1218, the emperor Frederic II. conferred upon the inhabitants considerable privileges, and drew up also a code of legislation, which forms the basis of their present civil laws. The liberty which this town enjoyed, attracted great numbers of inhabitants from the adjacent country, who found here a sure asylum from the oppression of the nobles.

С. 157

Город сей [Берн] по мнению всех Историков того уезда основан Берхтольдом V, Герцогом Церингенским, и был с тех пор Имперским городом. По смерти Герцога случившейся в 1218 году Император Фридерик II дал знатныя преимущества его жителям, издал также книгу законов, служащих еще и ныне основанием гражданских законов. Свобода, которою пользовался сей город, привлекла великое число жителей из соседних земель, нашедших там безопасное убежище против мучения дворянства.

P. 68

L. 262. La Nation Danoise, instruite par son expérience, qu’on pouvoir borné est quelquefois insuffisant pour la défence d’un Etat, et blessée de la supériorité que s’attribuoit la Noblesse, prit, comme je l’ai dit, dans le dépit de son ressentiment, la singuliere et surprenante résolution de déférer au Prince une puissance absolue, illimitée, arbitraire. Les Ecclésiastiques, les Députés du peuble et les Bourgeois unis pour l’exécution de cet étonnant projet, forcerent les Nobles de se joindre à eux, et de venir faire leur soumission au Monarque, auquel on alloit offrir un pouvoir héréditaire et sans bornes.

С. 51

П. 250. Народ Дацкой, опытом наученной, что ограниченной власти не бывает иногда довольно для защищения Государства, и огорченной поверхностию присвояемою себе от дворянства, предпринял, как я сказал выше, в сердцах намерение странное и удивительное вверить Государю власть самодержавную, неограниченную и произвольную. Духовные, депутаты народа, и мещане, совокупясь на исполнение сего непонятнаго предприятия, принудили дворянство с собою соединиться и вместе представить покорность свою Монарху, предлагая ему власть наследственную и безграничную.

Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!